Григорий Темкин - Барьер

Они возобновили свой бесконечный шахматный турнир; много времени проводили у своих полукругов, изощряясь в получении всяческих предметов, — кучи хлама, которые собирались после их экспериментов, они потом стаскивали в места для отходов, и те в какой–то неуловимый миг исчезали. Но однажды в куче у Филиппа Марко заметил железную трубку. Что это значит, он определил почти сразу: ствол, ружейный ствол, Филипп работает над созданием оружия и, как только представит устройство настолько ясно, чтобы Сфера поняла, он это оружие получит. Зачем? Яснее ясного — чтобы убить его. Выход один: опередить…

Марко перестал рисовать шаржи на Филиппа. Вместо этого он теперь чертил по памяти пистолеты, винтовки, автоматы — пока не понял, что «изобрести» огнестрельное оружие не сможет, хотя и сотни раз стрелял из него. Даже если бы ему удалось с помощью примитивных инструментов одолеть механическую часть, что сомнительно, состав пороховой смеси он не представит. Лук со стрелами можно было бы сделать без труда, но он с детства не держал лук в руках и тренироваться в Сфере негде. А все решит первый выстрел — он должен быть точным, как из винтовки, которую делает Филипп.

За трое суток напряженной работы Марко составил чертеж простого, но вполне надежного арбалета.

…Они долго стояли друг против друга со взведенными арбалетами. Затем сообразили, что до бесконечности так продолжаться не может.

— Ну, что дальше будем делать? — спросил Филипп.

— Не знаю. — Марко облизнул пересохшие губы.

— Уничтожь свой арбалет.

— Чтобы ты меня тут же пристрелил?

— Я свой тоже уничтожу.

— А потом дождешься, когда я засну, и сделаешь такой же.

— Но ведь и мне надо спать… Да, пожалуй, и я не рискнул бы заснуть без этой штуки под боком.

— То–то и оно. Мы не можем доверять друг другу. Придется все время быть начеку. Только давай договоримся: от Барьера держаться на одинаковом расстоянии. Для начала.

— Для начала давай присядем. Марко, я устал стоять.

Они осторожно сели, арбалеты устроили на коленях.

— Зачем ты хочешь меня убить. Марко?

— Я — тебя?! Это ты давно задумал со мной разделаться. К счастью, я придумал арбалет прежде, чем ты сделал свое ружье.

— Какое ружье?

— Такое, такое. Думаешь, не знаю? Но теперь ты ко мне не сунешься.

— И ты ко мне не сунешься, черт тебя побери.

— Ну и отлично.

— Вот и хорошо.

Они помолчали. Обоим было ясно, что ничего хорошего в ситуации нет. Кончиться все это могло лишь одним: когда нервы от постоянного хождения «начеку» сдадут, кто–то сделает первый выстрел — и тот, кто стреляет точнее, останется один. А через неделю сойдет с ума.

— Может, заделать дыры? — предложил Марко.

— Как ты себе это представляешь?

— Ну, получим из круга деревянные клинья, забьем… — Марко осекся. До него дошло, что забивающий, вколачивая пробку в одну дыру, непременно окажется перед другой и будет практически незащищеной мишенью.

— И все–таки, Марко, — произнес Филипп. — Давай хоть пока избавимся от наших игрушек.

Марко угрюмо кивнул.

Не сводя друг с друга глаз, они попятились к дальней стене, медленно сложили под нее арбалеты, сделали по шагу в сторону. Арбалеты растворились в воздухе.

— Стой, не подходи к кругу! — выкрикнул Марко, заметив, что Филипп отходит от стены.

— Ты что, спятил? Я пить хочу.

— А если вместо стакана воды ты закажешь что–нибудь поинтереснее? Не подходи!

— Что же, мы теперь не будем ни есть, ни пить?

— Раз ты такой смелый, может, дашь мне подойти к кругу первым? — Марко шагнул к центру зала.

— Стой на месте! Я тоже не верю тебе. Марко…

Они едва вздремнули в эту ночь, почти не сомкнули глаз и в следующую. Только днем рискнули немного поспать- полусидя, вжавшись каждый в свою мертвую зону. Ели одновременно, каждое движение друг друга сопровождали подозрительными взглядами.

— Марко, все это плохо кончится, — сказал Филипп. — Надо искать выход.

— Откуда: из ситуации или из Сферы?

— Это одно и то же. Марко. Я уверен, из нашего плена должен быть выход.

— Это точно, — согласился Марко и заговорщицки подмигнул. — Слушай, Филипп, похоже, у меня есть идейка. Тебе не кажется, что мы сами выстроили этот Барьер — испугавшись самих себя? Мы ведь оба тогда как следует струхнули. Желание у нас было общее, и Сфера его выполнила.

— Даже если и так, что с того?

— А то, что мы должны вместе изо всех сил захотеть что–нибудь такое, от чего и Барьер, и Сфера развалятся на куски!