Юрий Забелло - Планета для робинзонов

Это привело нападающих в ярость, несколько человек вскочили на коней и ринулись через поляну к лому. Еще двое остались лежать на земле, но остальные проскочили. Молодой Этвуд, слывший лучшим стрелком на всей Реке, забрался на крышу дома.

Теперь положение беглецов стало гораздо хуже: они попали под перекрестный огонь. Старый Джо попытался переменить положение, чтобы взять под обстрел и дом, и тут же пуля Этвуда сразила его наповал.

Ободренные тем, что от осыпи стреляют только двое, преследователи стали перебегать и под защитой кустов подбирались ближе к осыпи. По-видимому, судьба беглецов уже была решена.

- Джо, - сказала Мэри, - если меня ранят, и я не смогу сама, ты убьешь меня, ладно? Лучше ты, чем они...

- Ты сделаешь то же для меня, Мэри, - просто ответил Джо.

Эти слова услышала Джейн. Она уже бесконечно устала от этой обстановки бегства, от всех этих переживаний и потрясений. Если бы она еще могла стрелять или что-нибудь делать, то, наверное, чувство безнадежности, которое испытала, услышав эти слова, не было бы таким острым. Теперь же она почувствовала такую безысходность, такую безмерную усталость от всех переживаний этих дней, в течение которых она была наиболее пассивным участником событий, что ей стало все-все безразлично.

Она почувствовала, что уже больше не может, не должна жить, что это ей просто не по силам. Схватив большой нож, которым незадолго перед этим обрабатывала овощи, взяла за руки обеих дочерей и увела их дальше вглубь осыпи. Как в бреду, она повторяла:

- Лучше я сама! Лучше я сама!

Обе девочки, почувствовавшие настроение матери, как бы заразились им. Они молча шли за ней.

- Сейчас мы придем к Боженьке, - уговаривала их и саму себя Джейн, там не будет злых дядей, там за нами никто не будет гоняться! Иди ко мне, Энн, ты всегда была первая!

Девочка молча стала перед матерью. Джейн занесла руку.

- Еще не время, - произнес голос за ее спиной, и чья-то сильная черная рука вырвала у нее нож.

ПАРАГРАФ НОМЕР СЕМЬ

7. При обнаружении на чужой планете

местного разумного населения не вступать

в контакт до обсуждения на совете корабля

возможных форм и характера общения.

Инструкция Первого Контакта.

1

Дюма буквально не находил себе места. Из радиорубки он мчался вниз, где у "задних ног" звездолета находилась наскоро сделанная мастерская. Здесь вся бригада слесарей, во главе с Германом Шмидтом, собирала дополнительные вибролеты. Капитан ничем не мог помочь им. Оба члена осиротевшей бригады "кузнецов", и Шмидт, и Ежи, отлично знали свое дело. Добровольных помощников у них тоже было больше, чем достаточно.

Затем ноги сами несли его к электронщикам. Дюма ничего не спрашивал. Он молча останавливался за спиной Мванзы, погрузившего свою курчавую голову в раструб осциллографа, Мигель Гаучо и Ю Ван-Фуч сосредоточенно ковырялись тончайшими щупами в недрах разобранного спутника.

Ю устало выпрямился и сдвинул на лоб громадные очки-лупы. Глаза его покраснели и слезились. Он потрогал за плечо индейца:

- Отдохнем немного. Я уже ничего не вижу.

Мигель молча выпрямился. Мванза поднял голову:

- Половину плат проверили, каптайн, - все на "Пасионарии" знали, что, когда он волновался, то половину слов произносил на африкаанс. - Ну, что там? Никто не отозвался?

Дюма покачал головой и проглотил вертевшийся на кончике языка вопрос. И так эти ребята проделали за четыре часа двухдневную работу. По-настоящему, следовало бы запретить им работать дальше. Никому не разрешалось больше двух часов работать с очками-лупами: человек мог потерять зрение. И в то же время спутник давал единственный шанс быстро отыскать оба вибролета - и Каури, и Андрея.

- И надо же: два вибролета сразу и в один день! И как я не хотел их выпускать сегодня! - ругал сам себя Дюма, шагая от электронщиков. Подумаешь, пропустили бы пару дней. Ребята спокойно отремонтировали бы спутник! И подумать только - одна пустяковая плата, а сколько времени забрала! И, конечно же, по закону зловредности эту неисправность найдут в последний момент!

- Чиф! - прервал его мысленный монолог голос Леммы, выглядывавшего из кухни-столовой. - Что там слышно?

- Все тоже, Лемма!

- Зашел бы, перекусил, Чиф. С утра же не ел.

- Ладно, потом... - Дюма резко остановился. - А электронщики ели?

- Нет. Ни электронщики, ни слесаря... Три четверти экипажа не обедали.

- Пожалуйста, возьми на поднос обеды и неси им, а потом - слесарям и радисткам...

- Я уже носил, Чиф. Отказываются.