Мэрион Брэдли - Король-олень (Туманы Авалона - 3)

Друстан отложил арфу, поклонился и взял рог с вином, чтобы промочить пересохшее горло.

- Я не в силах больше петь, - сказал он, - но я буду только рад, если леди Моргейна согласится взять мою арфу. Я слыхал, что леди искусно на ней играет.

- Действительно, дитя, спой нам, - попросила Моргауза, и Артур пылко поддержал ее просьбу.

- И вправду, я так давно не слышал, как ты поешь - а твой голос и поныне кажется мне прекраснейшим в мире... возможно, потому, что это был первый голос, который я помню, - сказал Артур. - Кажется, ты пела мне колыбельные, когда я еще даже толком не умел разговаривать, да и ты сама была тогда ребенком. Такой я тебя и запомнил, Моргейна, - добавил он, и в глазах его промелькнула такая боль, что Моргейна опустила голову.

"Может быть, именно этого и не может простить мне Гвенвифар - что для него мой облик сливается с ликом Богини?"

Она взяла арфу Друстана и склонилась над струнами, поочередно трогая их.

- Она настроена не так, как моя, - сказала Моргейна, перебирая струны, потом подняла голову, заслышав какой-то шум, донесшийся из-за двери. Пропела труба - в помещении ее звук казался слишком хриплым и пронзительным, - и раздался стук подкованных сапог. Артур привстал с трона и снова опустился на место, когда в зал размашистым шагом вошли четверо мужчин, вооруженные мечами и щитами.

Эти четверо были облачены в римские шлемы - Моргейна видела такие: пара подобных шлемов сохранилась на Авалоне, - короткие воинские туники и доспехи римского образца; за плечами у них вились красные плащи. Моргейна даже сморгнула, дадбы убедиться, что глаза не подводят ее: казалось, будто это явились из прошлого воскресшие римские легионеры. Один из них держал шест с прикрепленным к нему позолоченным изображением орла.

- Артур, герцог Британии! - громко провозгласил один из новоприбывших. - Мы принесли тебе послание от Луция, императора Рима!

Артур поднялся с трона и сделал единственный шаг навстречу воинам в наряде легионеров.

- Я не герцог Британии, а Верховный король, - спокойно произнес он, и я не знаю никакого императора Луция. Рим пал и находится в руках варваров, - и, как я вижу, самозванцев. Впрочем, не следует наказывать псов за дерзкую выходку их хозяина. Можете огласить свое послание.

- Я - Кастор, центурион легиона "Валерия Виктрикс", "Победоносный орел", - произнес все тот же мужчина. - В Галлии вновь собираются легионы под знаменем Луция Валерия, императора Рима. Вот что Луций велел передать тебе, Артур, герцог Британии: ты можешь продолжать править, сохраняя свой титул, если в течение шести недель отошлешь ему имперскую дань, которая должна включать в себя сорок унций золота, две дюжины британских жемчужин, по три повозки железа, олова и свинца, сто ярдов шерстяной ткани и сто рабов.

Ланселет вскочил со своего места и встал рядом с королем.

- Мой лорд Артур, - воскликнул он, - позволь мне вышвырнуть отсюда этих наглых псов - пускай они с визгом бегут к этому недоумку Луцию и скажут ему, что если он хочет получить дань с Британии, то может прийти и попытаться ее взять!

- Подожди, Ланселет, - все так же спокойно сказал Артур, улыбнувшись другу. - Не стоит так говорить.

Он несколько мгновений разглядывал легионеров. Кастор наполовину извлек меч из ножен. Артур мрачно произнес:

- Никто не смеет обнажать оружие в день святого праздника при моем дворе, солдат. Я не жду от варваров из Галлии, чтобы они умели вести себя, как цивилизованные люди, - но если ты сию секунду не спрячешь меч в ножны, то клянусь, я позволю Ланселету сделать с вами все, что ему заблагорассудится. Не сомневаюсь, что даже вы в своей Галлии слыхали о сэре Ланселете. Но я не желаю, чтобы перед моим троном проливалась кровь.

Кастор гневно оскалил зубы и резко вогнал меч в ножны.

- Я не боюсь рыцаря Ланселета! - заявил он. - Вся его слава осталась в прошлом, вместе с войной против саксов. Но я - посланец, и мне приказано не проливать крови. Что мне передать императору, герцог Артур?

- Ничего - если ты, даже стоя перед моим троном, отказываешь мне в моем титуле, - отозвался Артур. - Но скажи Луцию вот что: как Утер Пендрагон наследовал Амброзию Аврелиану, хоть никакие римляне и не помогали нам тогда в нашей смертельной борьбе с саксами, и как я, Артур, наследовал моему отцу Утеру, так и мой племянник Галахад унаследует после меня трон Британии. Никто больше не имеет законных прав на императорский титул - и власть Римской империи более не распространяется на Британию. Если Луций желает править своей родной Галлией и ее народ согласен признать его королем, я не стану этого оспаривать. Но если он попытается заявить права хотя бы на дюйм Британии или Малой Британии, он не получит от нас ничего, кроме трех десятков добрых британских стрел - туда, куда ему больше понравится.