Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Мы только расстроим ее, Жискар, если будем говорить с тобой о старых временах. Пусть спит.

— Хорошо, мадам.

— Разговор между мной и Жискаром вряд ли будет тебе интересен. Дэниел, — сказала Василия. — Не подождешь ли ты снаружи?

— Боюсь, что я не могу уйти, миледи. Моя задача — охранять леди Глэдию.

— Я не думаю, что ее нужно охранять от меня. Ты видишь, что со мной нет моих роботов, так что одного Жискара вполне достаточно.

— В комнате ваших роботов нет, мадам, но, когда открылась дверь, я видел в коридоре четырех роботов. Так что я лучше останусь.

— Ладно, я не собираюсь пересиливать данные тебе приказы. Можешь остаться. Жискар!

— Да, мадам?

— Ты помнишь, как ты был впервые активирован?

— Да, мадам.

— Что ты помнишь?

— Сначала свет, потом звук, потом выкристаллизировался доктор Фастольф. Я понимал Галактический Стандартный и имел некоторые представления о знаниях, встроенных в мои позитронные мозговые пути. Три Закона, большой словарный запас с определениями, обязанности робота, социальные обычаи. Другим вещам я быстро научился.

— Ты помнишь своего первого хозяина?

— Да. Доктор Фастольф.

— Подумай как следует, Жискар. Не я ли?

Жискар помолчал и сказал:

— Мадам, мне было поручено оберегать вас в меру моих способностей, как собственность доктора Фастольфа.

— Я думаю, тут было несколько большее. В течение десяти лет ты повиновался только мне, а кому-нибудь другому, включая доктора Фастольфа, только изредка, как следствие твоих обязанностей робота, и то лишь в том случае, когда была выполнена твоя главная обязанность по моей охране.

— Я был назначен к вам, леди Василия, это верно, но собственником оставался доктор Фастольф. Как только вы оставили его дом, доктор Фастольф взял полный контроль надо мной как мой хозяин. Он оставался моим хозяином и позже, когда назначил меня к леди Глэдии. Он был моим единственным хозяином, пока был жив. После его смерти по его завещанию право собственности на меня было передано леди Глэдии, и так оно остается и до сих пор.

— Не то. Я спросила тебя, помнишь ли ты, когда тебя впервые активировали, и что ты помнишь. Тогда ты не был таким, какой сейчас.

— Мой банк памяти, мадам, теперь несравненно полнее, чем был, и я приобрел много опыта, которого у меня раньше не было.

Голос Василии стал более строгим:

— Я говорю не о памяти и не об опытности. Я добавила тебе позитронные пути, исправила их и усовершенствовала.

— Да, мадам, вы делали это с помощью и с одобрения доктора Фастольфа.

— Один раз, Жискар, в одном случае я ввела улучшение без помощи и одобрения доктора Фастольфа. Ты помнишь это?

Жискар молчал довольно долго.

— Я помню один случай, когда я не был свидетелем вашей консультации с доктором Фастольфом. Я решил что вы консультировались с ним в мое отсутствие.

— если так, то ты решил неправильно. Вообще-то, поскольку ты знал, что доктора Фастольфа не было в то время на Авроре, ты не мог так решить. Ты увиливаешь и употребляешь не то слово.

— Нет, мадам, вы могли консультироваться с ним по гиперволне. Я считал это возможным.

— Тем не менее, эта добавка целиком моя. Ты стал совсем другим роботом после этого. Робот, каким ты стал с тех пор, был моим дизайном, моим созданием, и ты это прекрасно знаешь.

Жискар молчал.

— Ну, Жискар, по какому праву доктор Фастольф был твоим хозяином, когда ты был активирован?

Она подождала и резко сказала:

— Отвечай, Жискар! Это приказ!

— Поскольку он меня спроектировал и заведовал конструированием, я был его собственностью.

— А когда я эффективно перепроектировала и реконструировала тебя весьма основательно, разве ты не стал моей собственностью?

— Я не могу ответить на этот вопрос, — сказал Жискар. — По этому особому случаю потребовалось бы решение суда. Вероятно, это зависело бы от степени реконструирования.

— А ты знаешь, какова эта степень?

Жискар опять не ответил.

— Это ребячество, Жискар. Неужели я должна подталкивать тебя после каждого вопроса? Не заставляй меня это делать. В этом случае молчание — верный знак согласия. Ты знаешь, что была перемена, и знаешь, насколько она была фундаментальна, и знаешь, что я это знаю. Ты усыпил солярианку, потому что не хотел, чтобы она узнала это от меня. Она ведь не знает?

— Нет, мадам.

— И ты не хочешь, чтобы она это знала?

— Не хочу, мадам.

— Дэниел знает?

— Да, мадам.

Василия кивнула:

— Я так и подозревала из-за его желания остаться здесь. Так вот, слушай меня, Жискар. Допустим, суд обнаружит, что до того, как я реконструировала тебя, ты был обычным роботом, а после моей реконструкции ты стал чувствовать состояние мозга отдельного человека и выправлять его по своему желанию. Как ты думаешь, сочтут ли они перемену достаточно большой, чтобы передать право собственности на тебя в мои руки?