Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Никаких неприятностей, капитан?

— Никаких, Директор. Все спокойно.

Пандарал кивнул.

— В какой комнате Бейли? Ага. А космонитка и ее роботы под охраной? Хорошо.

Он пошел дальше. В целом, Д. Ж. вел себя хорошо.

Покинутая Солярия могла быть для торговцев местом почти безграничного запаса роботов и источником высоких прибылей, хотя прибыли нельзя было считать естественным эквивалентом мира безопасности, как мрачно думал Пандарал. Но Солярию, набитую ловушками, лучше оставить в покое. Д. Ж. хорошо сделал, что сразу же убрался оттуда и взял с собой ядерный усилитель. Такие приборы были настолько массивны, что ими можно было пользоваться в громадных устройствах, предназначенных для уничтожения вторгшихся кораблей, да и то они еще не вышли из стадии разработки. Они были слишком огромны. Совершенно необходимо иметь меньшие варианты, и ДЖ правильно рассудил, что куда важнее, чем всех роботов, вместе взятых, привезти на Бейлимир этот прибор. Этот усилитель должен здорово помочь ученым Бейлимира. Однако, если один Внешний Мир имел портативный усилитель, почему бы не иметь и другим? Если это оружие достаточно мало, чтобы поместить его в корабль, космический флот может без труда смахнуть любое количество Поселенческих Миров. Как далеко они ушли в этом развитии, и как скоро Бейлимир сможет прогрессировать в том Же направлении с помощью привезенного ДЖ усилителя? Он постучал в двери комнаты ДЖ, вошел, не дожидаясь ответа, и сел без приглашения. Это были немногие преимущества звания Старшего Директора.

ДЖ выглянул из ванной и сказал сквозь полотенце, которым вытирал голову:

— Рад был бы приветствовать ваше Директорское Превосходительство надлежащим образом, но вы застали меня в крайне недостойном виде, поскольку я только что из-под душа.

— А, заткнитесь, — раздраженно сказал Пандарал.

Обычно он всегда радовался неистощимому веселью Д. Ж., но не сегодня. В каком-то смысле он никогда по-настоящему не понимал ДЖ ДЖ был Бейли, прямой потомок великого Илайджа и основателя Бентли.

Это делало его естественным кандидатом на пост Директора, тем более, что он был добродушен, что нравилось публике. Однако, он выбрал карьеру торговца, трудную и опасную жизнь. Она могла обогатить его, но более вероятно, убить или, что еще хуже, преждевременно состарить. Больше того, жизнь ДЖ, как торговца, держал а его месяцам и вдали от Бейлимира, а Пандарал предпочитал его советы советам большинства глав его департамента. Никогда нельзя было сказать, серьезен ли ДЖ, но слушать он умел. Пандарал тяжело произнес:

— Я не думаю, что речь этой женщины была лучшим из того, что могло случиться с нами.

ДЖ, почти уже одевшийся, пожал плечами:

— Кто мог предсказать это?

— Вы могли. Вы должны были узнать ее биографию, если решили увезти ее.

— Так я и узнал ее биографию, Директор. Она прожила более трех десятилетий на Солярии. Она выросла и жила в окружении одних роботов. Людей она видела только в трехмерном изображении, за исключением мужа, но и тот не часто посещал ее. Ей трудно было приспособиться, когда она приехала на Аврору, и даже там она жила в основном среди роботов. За два с лишним века она едва ли видела двадцать человек одновременно, а здесь было четыре тысячи. Я считал, что она может сказать лишь несколько слов, если вообще сможет. Откуда мне было знать, что она демагог?

— Вы должны были остановить ее. Вы же сидели рядом.

— Вы хотели скандала? Люди восхищались ею. Вы были там, и знаете, если бы я заставил ее сесть, они штурмовали бы платформу. Но ведь вы и сами, Директор, не пытались остановить ее.

Пандарал откашлялся:

— Я думал об этом, но каждый раз, когда оглядывался, встречался глазами с роботом — ну, тем, который похож на робота.

— С Жискаром. Ну и что? Он же не мог повредить вам?

— Я не знаю, но он нервировал меня и каким-то образом отгонял мои намерения.

— Ладно, неважно, Директор, — сказал Д.Ж.

Он теперь был полностью одет, и придвинул к собеседнику поднос с завтраком.

— Кофе еще горячий, берите булочку и джем. Все прошло хорошо. Не думаю, что публика переполнится любовью к космонитам и испортит нашу политику. Все это даже может пойти на пользу. Если космониты услышат о том, к чему она призывала, партия Фастольфа может усилиться. Хотя сам Фастольф умер, партия его жива, нам нужно поддержать ее политику умеренности.

— Я думаю о том, — сказал Пандарал, — что через пять месяцев соберется всепоселенческий конгресс, и я услышу множество ядовитых намеков на умиротворение Бейлимира и на любовь его жителей к космонитке.