Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]

— Я благодарен зам, сэр, что вы согласились лично принять меня. Квемот выдавил улыбку и сказал:

— Давно же я не делал ничего подобного. Да, давно. — Его голос задрожал, и он умолк.

— Вам, наверное, тяжело находиться вблизи другого человека?

— Да, очень.

Квемот резко отвернулся от собеседника и сел на стул в самом дальнем углу комнаты. Постепенно прежняя уверенность в своих силах возвращалась к землянину.

— Интересно, что вы ощущаете, когда я нахожусь здесь, у вас, доктор Квемот? — спросил он.

— Вы задали весьма интимный вопрос, — пробормотал социолог.

— Но, видите ли, как вам известно, я занимаюсь выяснением обстоятельств и причин убийства. В ходе расследования я буду вынужден задавать вопросы сугубо интимного свойства.

— Я постараюсь помочь вам, — ответил Квемот. — Но я надеюсь, вопросы будут достаточно пристойными.

Во время разговора он смотрел в сторону, а не на своего собеседника. Изредка он бросал взгляды на Бейли, но тут же поспешно отводил взор.

— Я спросил о ваших ощущениях не только из любопытства, Это мне важно по существу дела.

— Не вижу, почему.

— Я хочу знать как можно больше о вашем мире. Я должен понимать, что чувствуют соляриане при личном контакте. Видите ли, для убийства Дельмара требовался личный контакт убийцы и его жертвы.

Квемот медленно заговорил:

— Десять лет тому назад умерла моя жена. Лично встречаться даже с ней для меня было весьма не просто. Но, конечно, к этому со временем привыкаешь. Мне не было предписано новой женщины, поскольку мой возраст… — он остановился, надеясь, что Бейли продолжит фразу. Но Бейли молчал, и Квемот закончил упавшим голосом: — Мой возраст меня защитил. Не имея даже жены, я, надо признаться, совершенно отвык от каких-либо личных встреч.

— Но что вы ощущаете при этом? — настаивал Бейли.

Квемот искоса взглянул на Бейли и тотчас же отвел взгляд.

— Я буду откровенен с вами, инспектор, мне кажется, что я почти обоняю вас.

Бейли невольно откинулся в своем кресле.

— Обоняете меня? — повторил он недоуменно.

— Это, конечно, воображение, — продолжал Квемот. — У меня в носу имеется фильтр. Но… — он пожал плечами с плохо скрытым отвращением.

— Я понимаю, — медленно произнес Бейли.

— Вы не обидитесь на меня, инспектор, если я скажу вам, что в присутствии человеческого существа у меня появляется такое ощущение, как будто меня касается что-то грязное и скользкое. Я все время пытаюсь отстраниться от этого прикосновения. Все вместе крайне неприятно.

Бейли всячески старался подавить раздражение, вызванное словами Квемота. «В конце концов, это просто нервная реакция на самые обычные вещи», — убеждал он себя.

— В таком случае, — сказал он, — я удивлен, что вы с такой готовностью согласились встретиться со мной.

— Во мне заговорило любопытство. Ведь вы — человек с Земли, — ответил Квемот.

— Ну и что же?

Щеки Квемота окрасил легкий румянец. В его голосе в первый раз зазвучали какие-то признаки энтузиазма.

— Мне не просто объяснить свои чувства, но я попытаюсь. Я работаю над проблемами социологии уже пятьдесят дет, и я пришел к некоторым выводам, которые звучат неожиданно и парадоксально. Эти выводы заставляют меня серьезно интересоваться вашей планетой и ее обитателями. Видите ли, если бы вы тщательно изучили образ жизни на Солярии и все наше общество, для вас стало бы совершенно очевидным, что наше общество построено по точному образу и подобию общества на Земле.

Бейли не мог удержаться от удивления.

— О чем вы говорите? — воскликнул он.

— Я имею в виду прошлое Земли, ее древнюю историю. Вы знаете ее, конечно, инспектор?

— Я имею о ней общее представление, — осторожно заметил Бейли.

— В таком случае, вы понимаете меня.

Бейли, отнюдь не понимая, к чему клонит его собеседник, сказал:

— Позвольте объяснить вам, доктор Квемот, что мне от вас нужно. Я хотел бы получить следующую информацию: чем и по каким причинам жизнь на Солярии так сильно отличается от жизни на остальных Внешних Мирах.

Бейли самым решительным образом хотел изменить тему разговора. Любая дискуссия столь обширного вопроса, как сходство и различия между Солярией и Землей, могла бы затянуться до бесконечности.

Квемот улыбнулся.

— Вы предпочитаете проводить аналогию между Солярией и остальными Внешними Мирами, но не между Солярией и Землей.

— Я достаточно хорошо знаю Землю, сэр.

— Извините меня, инспектор, — солярианин слегка кашлянул, — вы не возражаете, если я поверну стул так, чтобы сидеть спиной к вам. Мне это было бы… ну… было бы удобнее.