Виктор Колупаев - Защита

Необходимо составить план на вечер. Григорьев так я сделал. Сначала в ресторан, чтобы не искать столовую. Потом бросок на главпочтамт, затем на вокзал и назад, в гостиницу. Будет уже около десяти вечера. И сразу спать. Спать, спать, спать. Изменить этот план могло лишь письмо, ждущее его на главпочтамте.

В голове стоял гул, а она должна быть свежей, потому что завтрашняя защита — дело не шуточное…

Григорьев заказал шашлык и стакан рислинга. Народу за столиками сидело немного, не подошло еще время. И вообще здесь было уютно, чисто, тихо, когда смолкал, конечно, оркестр.

Вино и шашлык ему принесли почти сразу. За соседним столиком расположились две девушки и молодой человек с бородкой. Они все трое потягивали коктейль через трубочки и молчали. Когда оркестр взорвался своим «ча-ча-ча», парень пригласил одну из девушек, а другая посмотрела на Александра чуть вызывающе и чуть просительно.

Нет, девочка, подумал он. Ты красивая, даже очень, ей-богу, но мне еще нужно на главпочтамт. Меня ждут, понимаешь? Я, наверное, и приехал-то ради этого…

Девушка снова посмотрела на Александра, но он отрицательно покачал головой, расплатился и вышел на улицу.

На главпочтамт он успел за пять минут до конца работы, как и хотел, чтобы не мучиться потом мыслью, что письмо пришло после его ухода. Нет, никто и ничто не ждало его здесь.

На железнодорожном вокзале суета. Одни цветы продают, другие, очевидно, опаздывают на поезд, третьи торопятся, наверное, встретить.

Григорьев получил чемодан и к десяти часам был в гостинице. Спать ему хотелось зверски. Вот еще бы стаканчик холодного молока. Но молока так поздно здесь не достать.

Раздевшись, он выключил свет и лег. И тотчас мысли завертелись вокруг ожидаемого письма, стало тоскливо и пусто, захотелось позвонить кому-нибудь, сказать ничего не значащие ласковые слова, в которых была не информация, а только лишь настроение: «Здравствуй! Как живешь? Что нового?» Вот только кому звонить? Здесь, в Марграде, он знал лишь один телефон Бакланского. Позвонить ему? Спросить, как его приняла мама?

И тут в голову пришло сочетание цифр: 19-77-23. Это был телефонный номер, и номер очень знакомый. А чей — он не знал. Но желание позвонить было настолько сильным, что он встал.

И тогда в голове вихрем промелькнуло — может, может… Он так ждал этого! А если это мысленное внушение? Ну должна же быть телепатия! Хоть иногда, хоть раз в жизни! А ему была нужна она именно сейчас!

Не включая света, он набрал номер. В неглубокой темноте еще можно было различить цифры диска.

— Здравствуй! Как живешь? Что нового? — раздалось в трубке.

Голос был мужской, и знакомый и незнакомый одновременно. И какое-то непонятное волнение чувствовалось в нем.

— Оригинально! — выпалил Григорьев в трубку.

— Сашка, почему ты здесь оказался?

Трубка чуть не выпала у него из рук.

— Кто говорит? — спросил он хрипло.

— И письма нет… — Это было сказано как-то грустно, печально, но без вопроса, а с утверждением.

— Кто говорит? — крикнул Александр.

— А, ладно, — раздалось в ответ. — Спи. Утро вечера мудренее.

— Да кто же… — начал Григорьев, но трубку на том конце линии уже бросили на рычаг.

И Григорьев положил свою. Вот так штука! Кто бы это мог быть? Ведь не ждал же он, тот человек, его звонка? Но тогда почему сразу же назвал по имени? Это был наверняка кто-нибудь из комиссии, решил он. Кто-то сегодня днем сказал ему свой номер, а он машинально запомнил его и позвонил. Но… стоп. Про письмо не мог знать никто. Никто! Значит, комиссия тут ни при чем.

Нет, тут просто не разберешься. И его снова неудержимо потянуло позвонить по телефону. И снова по этому же номеру. Поговорить. Просто так, ни о чем, но поговорить. Услышать человеческий голос. Но Александр лишь отодвинул телефон на край тумбочки и плашмя бросился на кровать. Спать уже не хотелось.

«Ну зачем я сюда приехал?» Завтра, он уже знал это, с самого утра снова попрется на главпочтамт. Потом до пяти зашита. После зашиты снова главпочтамт. И до самого его закрытия он будет кружить по тротуарам. Но ведь ничего не будет! «Неужели я сам этого не понимаю. Понимаю, но не могу справиться с собой. Не хочу. А может, хочу? Надо? Хорошо? Плохо?»

Его взяла злость на все на свете и в первую очередь на самого себя. Он закутался с головой в простыню, послал всех к черту… и заснул.

В семь часов утра Григорьев проснулся. За окном было пасмурно, но это его не удивило. Что еще можно ждать от осенней погоды? Сегодня солнце, завтра — дождь.