Виктор Колупаев - Защита

Данилов смотрел на Григорьева настороженно. Любаша с любопытством, Галя с каким-то смешанным чувством недоверия и презрения.

— Говорите же! — чуть ли не приказала она Григорьеву.

— Вечером мне нужно быть в гостинице. Там меня будет ждать очередная комиссия. В семь часов.

— Какая еще комиссия? — удивился Данилов. — Что за ерунда!

— Не я ее выдумал. Авторитетная комиссия. Вы же, вероятно, хотите знать, с кем только что говорили? И я хочу. И многие другие.

— Пошли, — Галя потянула подругу за локоть. — У Александра, видимо, много забот. Непорядочно было бы отвлекать его.

— Стойте же, — задержал их Данилов. — Он же хороший парень, этот Григорьев. Не может, значит, не может. Но мы-то встретимся вечером? Ну кто-то ведь должен показать мне вечерний Марград?

…Комиссия уже наполовину втянулась в кабинет, когда Григорьев все же нашел знакомый коридор и прошел мимо фотографии Гали Никоновой С фотографии она смотрела на него очень серьезно и даже осуждающе.

Кое-кто, извинившись перед председательствующим и сославшись на срочные дела, уже сбежал. Это были люди, менее других заинтересованные в теме, люди, которым было все равно, попавшие в комиссию волей непонятных обстоятельств. Они, конечно, придут, чтобы расписаться в приемочном акте, и подпишут все, что бы в нем ни заключалось.

Но до этого акт еще должен быть составлен. И как составлен! Бакланского мало радовало уменьшение рядов столь представительной комиссии. Но он был тверд в решении постоять за свое СКБ, за своих работников. Можно было поклясться, что сейчас в голове у него не было ни одной мысли, которая бы не касалась темы.

— Товарищи — сказал председательствующий. — Сейчас Виктор Иванович будет зачитывать вопросы и отвечать на них. А задавший вопрос пусть, пожалуйста, представится. Мы тут собрались из разных организаций и городов и пока еще не очень хорошо знаем друг друга. Но, я думаю, у нас будет время познакомиться поближе.

— Будет, будет! — зашумели некоторые члены комиссии, выразительно подмигивая друг другу.

— Итак, товарищи, начнем. Пожалуйста, Виктор Иванович.

Анатолий Юльевич сел с таким видом, словно он проделал наиболее важную и тяжелую часть возложенной на него работы.

— Можно мне отвечать, не вставая? — спросил Бакланский.

— Конечно, Виктор Иванович.

— Первый вопрос, — начал Бакланский. — «Может ли наша система решить проблему словесного ввода программ в вычислительные машины?»

— Это мой вопрос, — чуть привстал молодой человек, сидевший напротив. — Марград. Институт автоматизированных систем управления. Кандидат наук Стеблин Виктор Викторович… Только в моем вопросе пропущено одно слово. Может ли ваша система полностью, — он еще раз подчеркнул, полностью решить проблему…

— Все понятно, — перебил его Бакланский и просиял, словно ему сказали комплимент. — Поскольку это наиболее общий вопрос, то нам необходимо договориться, что значит «полностью», что означает «словесный ввод программы» и что такое «вычислительная машина».

— Ну, знаете ли! Мы так долго прозаседаем, — недовольно сказал Стеблин. — Тут, по-моему, можно ответить просто и коротко.

— Это только вопросы можно задавать просто и коротко. Да и то — на первый взгляд. Вы можете дать определение, что такое вычислительная машина, и учесть при этом философскую, техническую, информационную и прочие стороны этого понятия?

— Конечно, — полез в бой молодой кандидат наук, но уже через две минуты вынужден был сдать свои позиции. Бакланский закидал его вопросами так, что даже непонятно стало — кто же здесь защищается?

— Вот видите, — сказал Бакланский. — Я, конечно, не могу ответить на данный вопрос, поскольку составляющие самого вопроса не имеют точного определения.

— Товарищи, — сказал Анатолий Юльевич, который как раз в это время отвлекся от мыслей по предстоящей на следующей неделе конференции и вслушался в спор. — Прошу задавать вопросы конкретно и чтобы они не выходили за рамки технического задания. Прочие вопросы можно задавать в кулуарах.

Бакланский, конечно, допек этого кандидата из НИИАСУ. Ясно стало, что в дальнейшем Стеблин поостережется задавать вопросы во время заседаний, но в перерывах будет долго и нудно холить за Бакланским, дергать его за лацкан пиджака и выяснять, в чем же заключается философская проблема компьютеров, чтобы хоть как-то вернуть утраченное расположение духа.

— «Пробовали ли мы применить другие идеи для составления функциональной схемы?» — зачитал вопрос Бакланский.