Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев

Видя мое приближение, пешеходы испуганно шарахались в стороны, прижимаясь к стенам зданий или прячась в подъезды. Тех, кто не успевал укрыться, вода окатывала с головы до ног. Представляю, что они кричали мне вслед, разъяренно размахивая в воздухе своими зонтами. Я был доволен, что никто из них не пострадал более серьезно, попав под колеса моей машины. Но сзади нас так же быстро мчались еще несколько машин, и они вполне могли задеть двух-трех пешеходов.

Перед тем как сделать последний поворот при выезде на площадь, я взглянул в зеркало заднего обзора и увидел фары только что появившихся в конце улицы машин наших преследователей. У одной из них одна фара была разбита.

Из какого-то паба выскочил полицейский и принялся истошно свистеть в свою свистульку. Его спасло лишь то, что он каким-то чудом успел отпрыгнуть назад, где его тут же накрыло пенистой волной из-под колес автомобиля. Нам оставалось метров двести до Торговой площади. Триш высунулась в окно и разрядила полную обойму по нашим преследователям. Передняя машина сразу завиляла из стороны в сторону. Триш радостно завопила, что, наверное, попала в водителя. Но машина быстро выправилась, шофер, вероятно, лишь был слегка задет. Его спутники высунулись из окон и стали поливать нас свинцом.

«Астон-мартин» вырвался на площадь в реве мотора. Мне тут же пришлось переключиться на более низкую скорость и сразу повернуть налево. Машину вновь занесло. Я шел на восьмидесяти, для такой мокрой дороги этого было достаточно. Задняя часть машины пошла по дуге, и в свете фар коротко блеснул указатель дороги: «А 594 КИКВИК». Указатель был прикреплен к дорожному столбику, раскрашенному в черно-белую полоску, стоящему в центре приподнятой над уровнем шоссе бетонированной площадки в форме треугольника, расположенной на пересечении трех дорог. Сразу за указательным столбом стояла будка регулировщика уличного движения. Меня продолжало разворачивать, и свет фар осветил фасад какого-то банка. Тут задние колеса моей машины влетели на площадку, и машина своей задней частью ударила по столбу, тут же переломив его пополам. Удар был сильным, но «астон» прекрасно его выдержал. На кузове осталась лишь небольшая вмятина. Я вывернул руль вправо, нажал на газ и с ревом промчался мимо банка, от которого начиналось шоссе А 594.

Можно сказать, при столкновении мы отделались легким испугом. Меня удержали привязные ремни, когда удар резко бросил меня вправо. Триш досталось больше: она ударилась о дверцу, но все обошлось, и она ничего себе серьезно не повредила.

Первому из наших преследователей повезло меньше, чем нам. Он шел от нас на расстоянии каких-нибудь двадцати метров и разогнался до скорости более чем сто километров в час. Вероятно, водитель не знал города, иначе он был бы более осторожен. Его развернуло так же, как и меня. Но дальше было совсем по-другому. Его машину полностью выбросило на бетонную площадку. По инерции она смяла то, что оставалось еще от указательного столба, и врезалась в будку регулировщика. Ее мотор заглох, и фары потухли.

Машина с одной фарой, в которой, вероятнее всего, сидели служащие с аэродрома, так и не появилась.

Шоссе А 594 шло от Пенрита в направлении на юго-запад, и лишь потом, за монументом Грейстока, оно начинало отклоняться к северо-западу. Между Пенритом и Грейстоком, на протяжении восьми километров, дорога шла среди обработанных полей. То здесь то там чернели пятнами пашни, мимо проносились погруженные в темноту строения ферм. Дорога была превосходной. Несмотря на непрекращающийся проливной дождь и ветер, мы мчались со скоростью сто тридцать километров в час, а временами я выжимал и все сто пятьдесят. Я мог позволить себе такую скорость, так как дорога мне была хорошо знакома. Лишь бы в числе моих преследователей не оказалось местных жителей, тогда я мог надеяться значительно оторваться от них.

Несмотря на то что дорога и управление автомобилем требовали всего моего внимания и сосредоточенности, я немного поразмышлял о складывающейся ситуации.

Наши преследователи стреляли в нас с явным намерением убить. Это означало, что они не были людьми Калибана, который знал, что со мной его кузина. К тому же он рассчитывал заняться мною лично.

Ноли? Ноли знал, где находится золото, вернее, где оно находилось когда-то. Но он еще не добрался до эликсира. А для этого я ему был нужен живым, если он хотел, чтобы я сказал, как раздобыть его. Но теперь ситуация могла измениться. Если Клио в его руках (при этой мысли я невольно вздрогнул), он мог обойтись и без меня. Ему больше не было никакого смысла щадить меня.