Геннадий Гор - Глиняный папуас

Я сказал Витьке тихо, чтобы никто, кроме него, не слышал:

— Предъяви ему доказательство.

— Какое?

— Шрам.

— Дурак, — сказал Витька.

— Кто дурак?

— Не он, конечно, а ты. Разве на шраме написано, что от стрелы?

— А ты стрелу покажи. Она у тебя с собой?

— Хватит, — сказал Витька. — Не смеши. Мне даже нравится, что Девяткин сомневается. Ни в чем не сомневаются только хвастуны и недалекие люди.

Я обиделся, но виду не показал, а только подумал про себя: неужели Витька считает не Девяткина, а меня хвастуном и недалеким человеком?

Но будет о Девяткине, тем более, что в десятом «А», кроме Девяткина, есть еще и Десяткин тоже.

Как-то я прихожу к Коровину и на столе у него вижу толстую книгу в позолоченной обложке, явно научно-фантастический роман.

— Кто же это читает? — спросил я Витьку. — Верочка?

— Да, будет Верочка читать!

— А кто?

Витька оставил мой вопрос без ответа. Ясно, что он читал. Я хотел ему напомнить о научных фантастах, которые подробно описывают далекие миры, ни разу там не побывав, но раздумал.

Однако же книга в позолоченной обложке дразнила мое любопытство.

— Интересная? — спросил я у Коровина.

— Ничего, — ответил Витька. — Читать можно. Но необыкновенного маловато. Действие происходит на другой планете, а описано все, как на Земле. Даже в телевизор по вечерам смотрят.

— А откуда ты знаешь, что там нет телевизоров?

— Знаю.

В Витькином голосе прозвучало нечто таинственное и загадочное, словно он действительно что-то знал о далекой планете.

В десятом классе двое было сомневающихся: Девяткин и Десяткин. Десяткин не имел никакого отношения к Девяткину. Он, кажется, даже не был однофамильцем. Просто у них была очень похожая фамилия, и учителя их часто путали, хотя один был очень длинный и рыжеватый, а другой наоборот. А сейчас они оказались единомышленниками, и оба сомневались, что Витька получил травму в музее от стрелы по неосторожности и легкомыслию стоявшего там глиняного экспоната.

— Такое явление противоречит фактам, — приставали к Витьке Девяткин и Десяткин.

— Хорошо, — кивал им Витька. — А такое явление, что в одном и том же десятом «А» учатся сразу Девяткин и Десяткин, разве не противоречит фактам?

Это было здорово подмечено, так здорово, что Девяткин и Десяткин уже больше не приставали. Странно только, что Витька подружился с ними и стал даже обмениваться марками и вести споры насчет разумных существ на других планетах и галактиках. Раньше Коровин считал, что на других планетах высокоразумных существ нет никаких, но теперь он стал придерживаться другого мнения.

Я часто стал встречать Витьку вместе с Девяткиным и Десяткиным. Однажды я встретил их возле памятника Добролюбову в скверике, где на скамейке обычно сидят старухи и о чем-то размышляют.

Витька и его новые приятели вели беседу о высокоразумных существах на других планетах и галактиках. Мы остановились возле памятника и от нечего делать стали его рассматривать.

Девяткин и Десяткин стали хвалить памятник и особенно работу скульптора, вытесавшего такую выразительную фигуру. Но я вспомнил про другого скульптора, доверившего глиняному экспонату настоящий лук с острой стрелой и не догадавшемуся, что это опасно, и стал возражать.

— Уверен, Добролюбов не был такого высокого роста и стройного сложения, — сказал я, — скульптор немножко преувеличил. И вообще, великий русский критик был куда проще, скромнее и добрее этого монумента. Если бы он в жизни был такой, как этот памятник, все бы его боялись. И никто не решился бы с ним поздороваться за руку.

Я думал, что Девяткин и Десяткин или Витька станут возражать, но они забыли о памятнике и стали опять продолжать разговор о внеземных цивилизациях. И Десяткин сказал:

— Насчет разума я вовсе не уверен. Может, он водится только у нас на Земле.

Девяткин стал поддерживать Десяткина и сказал:

— Если бы этот разум там был, он бы поддерживал связь с Землей.

— А откуда ты знаешь, что он не поддерживает? — спросил Витька.

— Ученые не стали бы замалчивать такой факт, — сказал Девяткин. — О нем написали бы в газетах.

— Ладно, — сказал Витька. — Скоро напишут. А пока…

— Что означает твое «пока»? — спросил я.

Сколько я ни бился, так и не мог добиться от Витьки ответа. Он мне напомнил одного докладчика, читавшего лекцию в ЖАКТе, и тоже о других планетах. На конкретные вопросы домашних хозяек и управхоза докладчик отвечал: «Это еще не известно науке» или совсем уклонялся от ответа. Витька тоже уклонился, хотя на науку сваливать не стал. Витька всегда очень уважал науку и знания. Он просто пропустил мой вопрос мимо ушей.