Олег Кирчегин - Собственный остров. Сборник рассказов

По двору в совершенной истерике металась какая-то полуодетая баба и буквально рвала на себе волосы. «Вова! Аня!» Баба то кидалась к самому дому, то отскакивала от жары назад и вообще вела себя глупо и бестолково. Лёха не сразу узнал в ней жену хозяина, довольно молодую, обычно ухоженную особу с прямой спиной и надменным выражением лица.

Входная дверь дома вдруг с шумом распахнулась от мощнейшего удара изнутри, и на двор выломился какой-то мужик. Здоровенный такой и солидный наверняка, если б не дикое выражение лица и выпученные в испуге глаза. Леха, так получилось, ни разу не видел до того вживую хозяина дома, так что не мог бы сказать точно. Вот так – машину видел часто, а хозяина нет.

«Вова! Аня!» – баба кинулась к мужику, бросилась на шею, потом отстранилась, засучила ему по груди кулачками. Он же в ответ зашептал ей что-то невнятное, пытаясь обнять и не отпустить от себя.

Из-за открытой входной двери вдруг стали ясно слышны звуки, доносящиеся изнутри дома, и сразу стало понятно, что никакие это не скрипы, а истошный собачий визг.

Лёха видел этого пса, не очень высокого, но мощного и агрессивного, с широченной грудью и перекатывающимися под короткой шерстью твердокаменными мышцами. Пёс был какой-то уникальной бойцовско-охранницкой породы, обладал огромной красной пастью с невероятным количеством длиннющих и острейших зубов. Выгуливали его по улице исключительно в наморднике, и, несмотря на это, не только встречные люди, но даже собаки предпочитали обходить страшную зверюгу далеко стороной.

Сейчас же, судя по звукам, собачке было совсем плохо, а хозяин её что-то не торопился к любимому псу на выручку.

То, что произошло следом, сделалось как-то само собой, неосознанно, что ли.

Лёха надвинул поглубже на уши свою куцую шапчёнку, расстегнул телогрейку (мало ли, вдруг быстро скинуть придётся) и, пригнувшись, в несколько длинных прыжков заскочил в распахнутую настежь входную дверь.

Он тут же хлебнул едкого дыма. Дыхание перехватило почти полностью, перед глазами словно бы взорвалась, пребольно ударив по мозгам, ослепительная бело-оранжевая вспышка. У него мгновенно подкосились ноги, и Лёха буквально рухнул на пол прихожей, чуть не разбив голову о поднимающиеся на второй этаж бетонные ступени.

Он довольно быстро пришёл в себя, но случившееся послужило хорошей наукой – дым вокруг опасен и ядовит, не стоит вдыхать его или даже просто совать наверх голову.

Собаку Лёха увидел почти сразу же. Её, по-видимому, готовили к прогулке – были нацеплены ошейник-шлейка и поводок, на тело по случаю прохладной погоды была натянута специальная трикотажная курточка с эмблемами и символикой известной фирмы, намордник же почему-то валялся в стороне. Сразу стала понятна причина проблем, приключившихся с собакой. Поводок, точнее прочный ремень, имел на своём конце петлю, которой и зацепился за случившийся тут же, на беду, металлический кран батареи отопления, а ошейник был снабжён ремённым же корсетом, который плотно охватывал грудь и плечи животного, зато сейчас не давал никакой возможности освободиться от себя, как ни тяни и не вырывайся.

Увидев приближающегося чужого человека, пёс перестал выть и зыркнул на неожиданного визитёра тяжёлым недобрым взглядом. Стало страшно до того, что Лёха чуть не смылся, напрочь забыв о привёдших его сюда благородных мотивах.

Однако пёс не двигался с места, смотрел, как теперь казалось, выжидающе и, даже, с надеждой.

– Я вот сейчас подойду и освобожу тебя, а ты, пожалуйста, меня не кусай. Ладно?

Пёс не ответил, даже не пошевелился, смотрел насторожённо и вроде затравленно. Лёха приблизился, на всякий случай прикидывая максимальную длину натянутого поводка, осторожно протянул руку. Пёс чуть отстранился, но не отошёл и никаких агрессивных намерений вроде бы не проявлял.

Слава богу, карабин оказался с возможностью мгновенного размыкания, надо только взять его в ладонь и оттянуть двумя пальцами стопорящее кольцо. Раз. Щёлк. И пленник на свободе!

Пёс даже не поверил в первый момент, что его больше не держит в плену ненавистная верёвка, скакнул в одну сторону, в другую, вертанул туда-сюда коротким хвостом, коротко хрюкнул удовлетворённо, потом рванулся, было, к выходу, но на полдороге резко затормозил всеми четырьмя лапами, развернулся и замер, словно столб, впечатав тяжёлый взгляд в своего недавнего освободителя.

«Ну да, – как-то даже и не удивился Лёха, – его же наверняка учили охранять дом. Всех впускать и никого не выпускать. Или что-то в этом духе».