Николай Зеляк - Пятый постулат. Сборник фантастических рассказов – 4

Мы покинули посадочный модуль и замерли, в восхищении, у его могучих лап, созерцая красоты новой планеты. Рядом, с местом посадки, протекала река. На расстоянии вытянутой руки, синел дремучий лес. А вокруг необъятным, пёстрым ковром расстилалась равнина. У нас сразу же возникло желание откинуть забрало гермошлёма, и подышать живительным воздухом. Но биолог строго предостерёг от этого опрометчивого шага: нельзя! Чужая планета, чужая жизнь!

Местный жёлтый карлик находился немного ближе к планете, поэтому от Солнца ничем не отличался. Разве что лучи его были немного теплее и ярче.

Планетолог не мог сдержать своих позитивных эмоций.

– Красота!

Пилот с ним согласился:

– Действительно, красиво. Но, куда ни глянь, видны сплошные фракталы. До самого горизонта. А хотелось бы чего-нибудь искусственного. Железку какую-нибудь интересную, например. Тогда бы всем нам стало окончательно хорошо.

Биолог возразил ему:

– Зачем тебе железка? Особенно, на первых порах. Не надо никаких железок. Хватит и фракталов. Железка – это уже предостережение, и даже, опасность. Сразу возникает масса вопросов. Кто её соорудил? С какой целью? Ведь никто не знает, что у местных аборигенов на уме.

Пилот иронично улыбнулся.

– Ты возражаешь против встречи с братьями по разуму? Вот не ожидал. Это же счастье для нас! Снимется, наконец, проклятие нашего унылого одиночества в этом мире!

Биолог примирительно ответил:

– Кто бы возражал. Но, желательно, чтобы счастье это обрушилось на нашу голову не всё сразу, а по частям. В противном случае, есть опасность умереть от удовольствия. От передозировки. А пока, давай осмотримся, как следует. Может, и увидим какую-нибудь железку.

Планетолог поинтересовался у биолога.

– Ты полагаешь, что здесь нет разумной жизни?

Биолог пожал плечами.

– Ещё рано что-то полагать. В таких благоприятных условиях, которые царят на этой планете, может завестись всё, что угодно.

В это время над нашими головами, трепеща прозрачными крыльями, пролетела нехилая, по размерам, стрекоза.

Биолог ахнул от удивления.

– А вот пожаловал и первый представитель фауны. Летучий. Насекомое, но какое роскошное. Отъевшееся. Это всё от избытка кислорода.

Предостерёг коллег:

– Надо думать, что это не самый большой и самый опасный сюрприз здешней фауны. Можем встретить штучки и заковыристей.

Я кисло улыбнулся.

– Ты хочешь сказать, что здесь могут ползать муравьи и тараканы, или нечто подобное, величиной с молочного поросёнка?

Он ответил мне такой же улыбкой.

– Не исключаю. Поживём, увидим.

Пилот брезгливо поморщился.

– Фу, какая гадость!

Я рассмеялся.

– Ничего страшного. Мы, всё равно, крупнее их. Победа будет за нами!

Пилот буркнул:

– Если не встретится что-нибудь более высокоорганизованное и крупное.

Я поднял руку, требуя общего внимания:

– До заката здешнего солнца у нас есть ещё несколько часов по бортовому времени. Давайте используем его на полезные дела. На первый раз, задания будут несложные. В будущем же нас здесь ждёт большая работа!

Я направил пилота, к текущей рядом, небольшой речке взять пробы воды для анализа. Биолога с планетологом отрядил к лесу. Биологу вменялось нащипать на опушке разных веточек, а планетологу взять пробы почвы. Сам же направился для сбора гербария. Все мы находились в поле визуальной видимости, с тем, чтобы в случае опасности, могли прийти друг к другу на помощь.

Я медленно брёл по нехоженой поляне. Она изобиловала невероятно роскошным разнотравьем. Видов растительности было столько много, и они были так не похожи на земные формы, что у меня, невольно, пошла кругом голова. Наклонился и сорвал первый, подвернувшийся по руку, цветок. Поднёс к забралу. Восхитился бесконечной фантазией природы. Возникло стойкое ощущение, что он порхнул мне в руку прямо с полотна великого Врубеля.

Залюбовавшись переливами цвета и формой его хрупких лепестков, я, невольно, потерял чувство времени. Он заворожил меня, словно «аленький цветок» из одноимённой сказки. Наконец, я сделал над собой усилие и оторвался от любования его хрупкими красотами. Наклонился и, вслепую, сорвал ещё несколько растений. С этим небольшим «веником» медленно побрёл по неземному ковру необъятной поляны, без цели и желаний.

Я расслабился. Делать ничего не хотелось. Такое настроение меня посещало редко. Только тогда, когда я сильно уставал или тогда, когда выполнял монотонную работу.