Николай Зеляк - Часы, которые шли всегда. Фантастические рассказы

© Николай Зеляк, 2016

ISBN 978-5-4483-2088-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О странных часах Глеб Дронов знал давно. Чуть ли не с самого детства. На информацию о них он наткнулся случайно, копаясь во всемирной паутине. И тут же о них бы благополучно забыл, если бы не крохотный комментарий, который его искренне удивил. Комментарий поведал о том, что этот ископаемый артефакт был совершеннее самых современных хронометров, и технологически, и по дизайну. К тому же, эти древние часы ещё и шли. Шли, без остановки, уже намного больше века. Шли, показывая точное время, не требуя, при этом, ни завода, ни иных способов подпитки их работы энергией.

Дронов вырос. Получил образование. Стал профессиональным путешественником во времени.

А загадочные часы всё шли.

Время от времени Дронов вспоминал об артефакте и наводил справки о нём во всемирной паутине. Часы продолжали идти, а он продолжал удивляться этому, невероятному феномену.

И вот недавно он узнал, что часы остановились. Видно, всё-таки, износился механизм. Увы, ничто не вечно под луной!

Удивительные часы хранились в небольшом музее. Он располагался, чуть ли, не в чистом поле, на западной окраине Москвы. Хронометр этому музею когда-то подарил офицер – артиллерист, защищавший подступы к столице, в ноябре 1941года.

И, однажды, Дронов таки решился их увидеть. На улице стоял ноябрь. Было ветрено и холодно. Его взору открылась, припорошенная снегом, равнина. На покатой высоте, на постаменте, стояла противотанковая пушка, навечно обратив свой ствол на запад. Сбоку от неё возвышалось небольшое здание строгой архитектуры. Похоже, это и был тот самый музей, где находился странный хронометр.

По пологим ступенькам Дронов поднялся на высоту. Внимательно осмотрел реликт Великой войны. Пушка оказалась настоящей. Защитная краска от времени поблекла и отшелушилась. Резина потрескалась. А вот боевые шрамы на её железном теле хотя и покрылись ржавчиной, но вызывали глубокое уважение.

Рядом с пушкой приютилась невысокая, гранитная форма. Из скупого текста, вырезанного на ней, следовало, что на этом рубеже были остановлены, рвущиеся к Москве, танки захватчиков.

Впечатлённый Дронов прошёл в музей. Прошёлся по залам. На полках и стендах он видел нехитрые, боевые экспонаты той, далёкой эпохи. Воспринимал их живо и с волнением. И вот его взгляд наткнулся на то, ради чего он сюда приехал. Это были те самые, так долго будоражившие его воображение, часы!

Дронов присмотрелся к ним и ахнул от неожиданности. Музейные часы, как две капли воды, были похожи на его собственный, профессиональный, с абсолютно точным и «вечным» ходом, хронометр. Новёхонький измеритель времени, только что изготовленный по его, Дронова, особому заказу!

Только тот, музейный, был на сто с лишним лет старше! Ну и дела!

Не веря своим глазам, Дронов попросил у служащего музея лупу. Тщательно сравнил вещицы между собой уже вооружённым глазом и, к своему, великому удивлению, различий не нашёл. Совпало всё, даже царапина на корпусе.

И тогда до Дронова дошло, что перед ним находится один и тот же материальный объект, только помещённый в разные временные эпохи. Налицо было явное нарушение причинно-следственной связи! А законы природы нарушать нельзя. Природа, она хоть и добрая, но таких штучек не поощряет.

Если есть нарушение, следовательно, есть и виновный. И виновным был он, Дронов. Больше некому. Ведь это его именной хронометр затерялся в толще времени! Что его заставило там наследить? Надо полагать, исключительные обстоятельства. Какие? Он пока этого не знал.

Перемещаясь из будущего в прошлое, Дронов, конечно, сделал непростительную ошибку, оставив там материальный объект своей эпохи. И теперь, чтобы причина и следствие заняли во времени свои законные места, ему надлежало доставить в ту эпоху свой, новоиспечённый хронометр, а для себя раскошелиться ещё на один, такой же.

Глеб усмехнулся. Получалось, что он вынужден корить себя за проступок, который ещё не совершил…

Что ж, он совершит его!

…Вокруг Дронова стали прорисовываться и становится более чёткими картинки другой реальности. С обретением резкости, они задышали жизнью. Глеб, внутренне, был готов к любому повороту событий. Однако действительность, суровостью своего естества, превзошла все его ожидания.