Эндрю Лапкин - Исход

– Также попрошу вас расписаться в пункте «Об откровении». Этот пункт вас уведомляет о том, что во время передачи вам будут задаваться вопросы личного характера, которые могут затрагивать ваши политические и религиозные взгляды, а также вопросы, касающиеся ваших сексуальных предпочтений. Подписывая этот пункт, вы обязываете себя отвечать честно на данные вопросы, а также обязуетесь не уклоняться от вопросов. Вы согласны? – правая бровь Табиты почему-то была приподнята, а рот немного приоткрыт. Ронни всегда сбивали с мысли выражения лиц, которые никак не вязались с контекстом беседы.

– Да, да, конечно, – он расписался в необходимом месте и повернул голову к Табите.

– Я с вами закончила. – Табита резко потеряла интерес к Ронни и уткнулась в свои бумажки.

Вау, – женщина-робот сильно удивила его. Андерсон уставился на Джефри Стинсона, вопрошая взглядом: Чувак, какого хереса?

– Спасибо, Табита, – прервал молчание Джефри. – Мистер Андерсон, чтобы продолжить, нам необходимо провести некоторые психологические тесты для определения… хм, скажем… – Стинсон подбирал слово.

– Не псих ли я? – с хитрой улыбкой закончил за него Ронни.

– Именно, – улыбаясь, подтвердил почетный член игорной комиссии. – После тестов будет небольшой перерыв. Поймите, данные тесты необходимы, так как «до» и «во время» съемок вы будете испытывать огромный стресс. Никто не хочет, чтобы вы, например, набросились на ведущего и откусили ему ухо! – В переговорной все тихо засмеялись.

– Я понимаю, – он действительно осознавал необходимость данной процедуры.

Следующие полтора часа психолог показывал ему картинки и спрашивал, что он видит на них, полиграфолог снимал показания детектора лжи, а также какие-то другие данные с устройств, о предназначении которых Ронни мог только догадываться. Андерсон отвечал на все вопросы честно, но боялся, что какой-нибудь из ответов приведет к дисквалификации его, как участника. Несколько раз полиграфолог попросил его успокоиться, потому что он не мог снять данные корректно. Один раз даже пришлось начать заново цикл вопросов. Но это неудивительно: то были вопросы о его сексуальных предпочтениях, а также о том, как часто он занимается этим. Поскольку в этом плане у Ронни было все очень скучно и негусто, он покрылся краской и разволновался.

После «проверки на прочность» к нему подошел Джефри Стинсон со стаканом воды:

– Хотите пить? – вежливо поинтересовался он.

– Да, умираю от жажды! Спасибо! – Ронни взял стакан и стал жадно глотать воду. Не оставив в стакане ни капли, он вернул его Стинсону.

Джефри повертел стакан в руке и продолжил:

– Мистер Андерсон, мы попросим вас подождать некоторое время в комнате ожидания, пока наши специалисты расшифруют показания приборов, а также смогут дать оценку психологического состояния. Я вас провожу.

Они покинули переговорную, где группа экспертов принялась усердно трудиться.

Около часа Ронни разглядывал рыбок в аквариуме, крутился на офисном стуле из стороны в сторону и даже пытался прочесть какой-то из журналов на столике в углу. За очередным оборотом на стуле его застал появившийся из ниоткуда Джефри Стинсон.

– Поздравляю, мистер Андерсон. Вы подходите. Проверка не выявила никаких серьезных отклонений, – Ронни обрадовался, но фраза «никаких серьезных отклонений» породила некоторые вопросы, которые, впрочем, он решил оставить при себе.

– Здорово! – воскликнул Андерсон. – Что же дальше?

– Сейчас узнаете, – с хитрым прищуром Стинсон потер ладони друг об друга. Жестом он попросил следовать за ним.

Они снова оказались в том самом кабинете – переговорной. Народу в ней поубавилось, но основной состав остался тот же.

– Мы взяли на себя смелость заполнить часть декларации за вас. Используя наши связи, мы уже собрали кое-какую информацию о вашем имуществе. Но если вы желаете все заполнить от руки, то это ваше право. Однако я рекомендую ознакомиться и согласиться с нашей версией – это сэкономит уйму времени нам, а также разгрузит вас, – закончив фразу, он натянул на лицо дружелюбную улыбку.

– Давайте посмотрим, что у вас, – Ронни получил в свое распоряжение декларацию.

Боже мой! – в затылке стал трещать залп фейерверка, который легонько «покусывал» кончики ушей. – Этот момент настал!

Бумага, на которой была напечатана декларация, оказалась немного шершавой и имела желтоватый оттенок. Тусклый, как при зимнем заходящем солнце. Во рту появился привкус железа, а запахи стали более резкими. Он ощущал едва уловимый аромат парфюма, которым пользовался Джефри Стинсон. Ронни был готов поспорить на что угодно, что это был запах одеколона собственной линии ароматов Стинсона, пробник которой он обнаружил в одном из журналов на прошлой неделе. Он начал внимательно всматриваться в содержимое декларации: достаточно простые начальные формулировки, пара отступлений, несколько примечаний, а потом следовал список того, что им удалось нарыть. Андерсона поразило, что они каким-то образом нашли информацию о вещах, которые он покупал более года назад за наличные. С квартирой и мебелью, по большей части, купленной в IKEA, было все понятно, так как он пользовался картой при покупке. Но как, черт возьми, они отследили покупку трех пар носков в прошлом году в маленьком магазинчике при рынке?! Он понимал, что у них везде глаза и уши, ведь недавно увиденная история Мичнеров доказывала это. Но носки – это не фургон! Тем более он не знаменитость, чтобы его запомнил продавец маленькой лавочки.