Юрий Иовлев - Юлл

– Так, – подумал Юлл, – мы сейчас летим со скоростью в триста шестьдесят раз, превышающей скорость света в обычном пространстве. Если я хочу исследовать эту галактику, то так добираться до неё я буду слишком долго. Необходимо вернуться в подпространство, где звездолёт сможет перемещаться с максимальной скоростью в 10П, или в триста шестьдесят тысяч раз быстрее скорости света. Тогда мне понадобится всего двадцать три часа, чтобы достичь галактического диска.

– БИН, – окликнул он бортовой навигатор, – какая сейчас обстановка в подпространстве?

– Уровень плотности энергии быстро падает, – тут же отреагировал навигатор, вероятно, он не выпускал из зоны своего внимания подпространство и всё это время получал и анализировал данные оттуда. – Напряжённость энергетического поля понизилась до 0,6 барт, температура в зоне возможного перехода – пятьсот восемьдесят миллионов градусов.

– Уходим в подпространство и разгоняемся до максимальной скорости, не меняя курса, рассчитай режим торможения.

Звездолёт снова ярко вспыхнул, перейдя в пространство более высокого энергетического уровня. Обстановка в подпространстве изменилась. Бушующее энергетическое море постепенно успокаивалось. Юлл сориентировал звездолёт на внешний рукав галактики и, увеличив скорость до 10П, понёсся к ней, в триста шестьдесят тысяч раз обгоняя свет, распространяющийся в обычном пространстве. В каждом из пространств действовали свои физические законы. И галактика в подпространстве значительно отличалась по внешнему виду и по строению от галактики в надпространстве. Если в надпространстве она горела как яркая разноцветная гирлянда на новогодней ёлке, то в подпространстве была тёмно – бордовой, неярко выделяясь на фоне чёрного вакуума. Излучение основной массы её звёзд лежало в инфракрасной области спектра. В обычном пространстве существует чёткое разделение материи на плотные тела и проницаемые поля различной напряжённости. В надпространстве тела уже менее плотные, а поля, наоборот, становятся гораздо плотнее. В подпространстве плотность тех и других, практически равна, и там можно говорить только о градиенте плотности или напряжённости, что становится одним и тем же. Впрочем, сами понятия плотности в различных пространствах сравнивать между собой бесполезно. Звездолёт, приспособленный для полётов в подпространстве, имеющий достаточно надёжное защитное поле, способен, не снижая скорости, пронзить насквозь галактику или крупное звёздное скопление, тараня звёзды и планеты, не нанося ни себе, ни им никакого ущерба. Для космического корабля такая галактика, или скопление будет представлять собой аналог вязкой студенистой массы, различной плотности, немного тормозящей звездолёт и мешающей его движению, но не более того. Другое дело взрыв сверхновой звезды или ядра галактики, если защитное поле звездолёта недостаточно совершенно, то звездолёт, попавший в мощный энергетический выброс такого рода, будет, в мгновение ока, распылён в пространстве на облако мелких частиц, как корабль, налетевший на огромной скорости на скалу во время сильнейшего шторма. Звездолёт с хорошей защитой может быть сбит с курса и получить достаточно сильный удар, способный нанести повреждения.

Прошло двадцать три часа с момента последнего перехода в подпространство, корабль Юлла, двигаясь по пологой кривой огромного радиуса, ворвался в пределы галактики и стал углубляться в горящие тусклым светом звёздные миры, напоминающие тлеющие угольки. Картина распределения полей на правом экране изменилась. Многочисленные и разнообразные объёмы причудливо пересекались и искажались. Цвета внутри этих объёмов постепенно сгущались, а число самих объёмов быстро нарастало, и они непрерывно видоизменяясь, становились всё причудливее. Разбираться в этой энергетической мешанине становилось труднее с каждой минутой, и БИН стал отключать и дифференцировать изображения тех полей, которые непосредственно влияли на звездолёт. Юлл снова вытянул над разноцветным пультом кисти рук и стал тормозить корабль, доводя скорость до 0П. Звездолёт, вспыхнув, совершил надпространственный переход. Сразу же на центральном экране засверкали мириадами огней яркие разноцветные звёзды. По мере углубления космического корабля в недра галактики, росла и плотность космических объектов, а вместе с ней и плотность энергетических полей. На центральном экране, перед взором Юлла, раскрывалась грандиозная фантасмагорическая картина. В надпространстве, где с огромной скоростью перемещался звездолёт, каскады звёзд горели и переливались всеми цветами спектра. Жемчужным светом светился межзвёздный газ, снопами искр вспыхивали на короткое мгновение метеоритные потоки. Галактика жила своей космической жизнью, подчиняясь единому и великому закону природы – закону существования материи и энергии. Эта буйная жизнь наполнила душу Юлла светлой радостью, он долго и с большим неподдельным интересом вглядывался в незнакомые узоры звёздных миров, а затем, включил акустические преобразователи электромагнитных, астродинамических и гравитационных колебаний. В рубку управления ворвалось море звуков, которые создавали эти поля, преобразованное в единую космическую симфонию, обработанную бортовым синтезатором. Эта величественная симфония увеличивала впечатление от той потрясающей картины, которая разворачивалась на переднем экране.