Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел

Бойнтон — офицер, командовавший лодкой, — держал с кораблем связь по радио.

— Мы уже подошли к вертушке. Ее бьет о Башню, но понтоны мешают лопастям сломаться. Сами понтоны вроде бы целы. Нам тут с этим долбаным морем забот полон рот. Выйду на связь через пару минут.

Через минуту его голос снова прорезался в динамике:

— Пропп и я влезли в вертушку. Торн тут! Весь в кровище, похоже, получил пулю в левую сторону груди, да какие-то осколки рикошетом попали ему в лицо. Но жив, несмотря на.

— В Башне нет отверстия, или входа, или чего-то в этом роде?

— Минутку! Сейчас зажгу огонь. Эти фонари — изрядное дерьмо… Нет, ничего такого, один гладкий металл.

— Не понимаю, зачем он там садился? — сказала Джилл Сирано.

Тот пожал плечами и ответил:

— Можно предположить, что ему было необходимо сесть побыстрее, пока не потерял сознания.

— И все же, куда он направлялся?

— Ну, мало ли тут всяких тайн! Мы могли бы кое-что прояснить, применив к Торну специальные методы убеждения.

— Пытка?

Длинное костлявое лицо Сирано было серьезно.

— Это было бы, конечно, негуманно. Результаты ведь никогда не оправдывают примененных средств. Или такое утверждение для вас всего лишь праздное философствование?

— Я никогда никого не пытала сама и никому не позволила бы делать это за меня.

— А может быть, Торн добровольно выдаст нам информацию, когда поймет, что не получит свободы, пока этого не сделает? Я-то, естественно, так не думаю. Он, знаете ли, крепкий орешек.

Снова послышался голос Бойнтона:

— С вашего позволения, миз Галбирра, я попробую взлететь отсюда на вертушке. С ней вроде все о’кей. Мои ребята могут доставить Торна на лодке.

— Разрешение дано, — сказала Джилл. — Если машина в порядке, сажайте ее на Башню. Мы подойдем туда чуть позже.

Через десять минут оператор радара сообщил, что вертолет взлетел. Бойнтон добавил, что механизмы работают отлично.

Оставив Коппенейма командовать, Джилл поспешила в ангар. Она пришла туда как раз вовремя, в тот момент когда завернутое в ткань тело Торна поднимали с надувной лодки на корабль. Он все еще был без сознания. Джилл пошла вслед за носилками в больничку, где доктор Грейвз немедленно принялся за дело.

— Он сейчас в шоке, но я думаю, вытащить его все же удастся. Конечно, о допросе сейчас и речи быть не может.

Джилл поставила двух вооруженных людей у двери и вернулась в рубку. К этому времени корабль уже поднялся и шел к Башне. Через полчаса «Парсеваль» уже снова завис над посадочным полем. На этот раз его установили в двухстах метрах от купола. Нос корабля был направлен против маленького ветерка, а его винты крутились как бы с ленцой.

Немного спустя маленькая тележка, изготовленная механиками, была выгружена на крышу Башни. После того как ее доставили ко входу в купол, двое мужчин принялись толкать ее до того места, куда пропустило их силовое поле. Затем с помощью длинных шестов, тоже изготовленных механиками, тележку пропихнули еще дальше. Потом к шестам приделали удлинители, и вскоре передний конец тележки уткнулся в дальнюю стену коридора.

После того как сделали шесть снимков, тележку втянули обратно при помощи длинной веревки. Джилл с жадностью схватилась за большие пластины, которые были проявлены практически одновременно с моментом съемки.

Джилл бросила взгляд на первый снимок.

— Его там нет!

Она передала снимок Сирано. Он спросил:

— Что это? Короткий коридор, а в его конце проход? Похоже, что там шахта с лифтом, да? Но… ни кабины, ни кабелей не видно…

— Не думаю, чтоб они пользовались таким примитивным устройством, как кабели, — ответила Джилл. — Очевидно одно — Пискатор все же прошел сквозь поле и спустился на лифте.

— Но почему он не вернулся? Он же знал, что мы будем с ума сходить?!

Сирано помолчал немного и добавил:

— А еще он знал, что оставаться здесь долго мы никак не сможем.

Теперь у них больше не было выбора.

Джилл приказала снова закрепить дирижабль на швартовах. Когда приказ был выполнен, весь экипаж собрался в помещении ангара. По рукам пошли фотографии, а Джилл со всеми подробностями рассказала о событиях этого дня.

— Мы пробудем тут неделю, если сможем. Но после этого придется улетать. Пискатор вряд ли так долго останется внизу по своей воле. И если он не вернется в течение ближайших двенадцати часов, — мы можем предположить, что он удерживается… теми. Или, может быть, с ним произошел несчастный случай, и он либо убит, либо тяжело ранен. Где правда — нам неизвестно. И вообще мы тут бессильны что-либо предпринять, кроме одного — подождать тут какое-то время; в разумных пределах, разумеется.