А. Дж. Риддл - Пандемия

– Если кто-нибудь из местных жителей прикасался к летучим мышам или их помету, резервуарный носитель может быть где-то поблизости.

Сидящий в конце стола служащий кенийского Министерства здравоохранения спросил местного переводчика, нет ли в здешнем районе пещер и прочих мест обитания летучих мышей.

Переводчик сказал, что пещер очень много.

Миллен выскочил из-за стола.

– Я пошел готовиться.

Пейтон остановила его, подняв руку.

– Придержи лошадей.

Она кивнула на ярко-желтую луну.

– Отправишься с утра со свежими мозгами и выспавшейся командой поддержки. Кроме того, нам еще многое предстоит сделать на месте. Вскоре температура упадет, костюмы можно будет не снимать дольше. Эпидемия Эболы в Западной Африке нас научила, что трупы, зараженные патогеном, еще опаснее живых носителей. По большей части Эбола в Западной Африке распространялась во время похоронных церемоний. Африканцы целуют на прощание своих мертвых, из-за чего вирус разбегался по деревням, как пожар.

Пейтон посмотрела на висящую на стене карту и указала на соседние деревни и главную дорогу – ведущее на юг шоссе В9.

– Йонас, полагаю, следует отправить наши отряды в эти деревни и придерживаться обычной процедуры – изоляции и карантина. По-моему, мы нашли эпицентр.

– Согласен. Я позвоню в Мандеру, выделю персонал.

– Полковник, – сказала Пейтон, – на В9 пора выставить блокпост.

Кенийский офицер молча кивнул.

– Прошу также, чтобы ваши люди вырыли яму для костра.

– Какого размера?

– Чтобы сжечь наши костюмы и все предметы из деревни, которые могут служить переносчиком патогена.

– Трупы тоже?

– Пока нет. Их мы через час или два разложим по мешкам. Что с ними делать, решим потом. Пока надо остановить распространение патогена. Если мертвые пролежали здесь хотя бы пару дней, летучие мыши, крысы и прочие животные могли успеть заразиться.

– Когда вы намерены сжигать материал?

– В идеале – в конце каждого дня.

– Я бы не советовал, – возразил полковник. – Террористы «Аш-Шабаб» наверняка уже знают о вашем присутствии в Кении. Большой костер превратит нас в мишень.

– Что вы предлагаете?

– Откопать яму, заполнить ее и как следует прикрыть брезентом. При отходе оставим двух человек, они выждут пару часов и тогда уже подожгут.

Пейтон быстро переглянулась с Йонасом.

– Нас это устроит.

Три часа работы после заката вымотали всех умственно и физически. Люди полковника Магоро свалили в свежую яму костюмы и всякую всячину из деревни – зубные щетки, игрушки, одежду, запасы еды. Яму накрыли лоскутным покровом из кусков брезента оливкового цвета, скрепленных серебристой изолентой, отчего он напоминал одеяло с декоративной прошивкой. Рядом под белым навесом стопкой были сложены мешки с трупами. С каждым часом запах смерти и разложения слабел, пока ночной ветер окончательно не развеял его остатки и не наполнил деревню свежим воздухом.

В своей палатке Пейтон села на койку и принялась втирать болеутоляющий крем в усталые мышцы ног. Она была одета в белую фуфайку без рукавов и короткие спортивные шорты, едва прикрывавшие верхнюю часть бедер. Одежда насквозь пропотела.

Несмотря на ломоту в теле, Пейтон чувствовала себя лучше, чем дома. Приходилось признать: ее домом была палатка в нищей стране, а не квартира в Атланте. Здесь она обретала абсолютный покой и целеустремленность. Ни стресс, ни долгие часы работы не выводили ее из равновесия.

Исследование эпидемий составляло смысл ее профессии и всей жизни. Поведение вирусов предсказуемо, их можно выследить и понять. Люди – другое дело, их поступки нелогичны и пагубны. Люди оставались для нее тайной за семью печатями, больным местом. Особенно мужчины.

Пейтон понимала, что подошла к главной в жизни развилке дорог – либо угомониться и завести семью, либо целиком отдаться работе. Она так и не решила, чего хочет, однако пребывание в Африке, в очаге эпидемии казалось ей совершенно естественным. Но в то же время она чувствовала пустоту в душе. И работа не могла заполнить эту пустоту, хотя и позволяла на время забыться.

Йонас откинул полог палатки и наклонился, чтобы войти внутрь. Втянув ноздрями запах крема, он сощурился и замер на пороге.

– Ух ты, сильная штука!

– Извини, надо было на улице.

– Ничего. Я бы и сам не прочь. Спина разламывается.

Йонас без спросу взял у нее из рук тюбик с кремом.

– Давай помогу. – Он выдавил немного крема на ладонь. – Где ты уже намазала?