Александр Харыбин - Икарус

– Да, сеньор! – пожилой лейтенант вытянулся и вскинул руку к виску. Глаза, прежде почти безумные, приняли осмысленное выражение. Он тут же принялся отдавать команды. По отсеку прокатился топот ног и через полминуты затих – все люди заняли свои места. Я посмотрел на своих бойцов, которых буквально накануне отъезда отобрал из четвёртого взвода. Они стояли передо мною с карабинами в руках. Узнать что-либо о каждом не было возможности, так как тех двух недель, за которые собрали роту охраны конвоя, было явно недостаточно для того, чтобы познакомиться с полутора сотнями человек. Мне не было даже известно, у кого из них имелся боевой опыт.

Я поглядел в перископ. На белую холмистую пустыню надвигалась ночь. Где-то в километре впереди краснели огни поезда. Если сейчас на составы будет нападение, мы с такой дистанции их даже защитить толком не сможем.

– Лейтенант – снова позвал я начальника поезда – Подводи поезд к переднему составу. До касания, понял?

– Так точно, сеньор! – от его былой спеси не осталось и следа. Я ухмыльнулся про себя. Похоже, лейтенант, несмотря на свой возраст, ещё ни разу не был в настоящем бою. Но это и понятно: его погоны демонстрировали принадлежность к Армии Объединённого Королевства, я же принадлежал к знаменитой военной корпорации герцога Бонелли, которая уже лет десять непрерывно воевала в самых горячих точках.

Поезд мягко тронулся и потихоньку начал разгоняться.

– Всем быть рядом со мной и ждать команды – приказал я своим бойцам и прильнул к перископу. Огни соседнего поезда медленно приближались. Наконец, до красных фонарей, казалось, уже можно было дотянуться рукой. Бронепоезд начал мягко тормозить. Еле заметный толчок, скрип тормозов – и мы осторожно дотронулись до переднего состава. Однако же, команда своё дело знает – похвалил я про себя начальника поезда и его подчинённых.

В перископ по-прежнему ничего не было видно, кроме тёмно-серой равнины, перемежаемой холмами, и светло-серого неба, слегка розового на западе. Признаков нападения пока не было видно. Тут я вспомнил, что ещё до команды на срочное торможение начальник поезда что-то заподозрил. Что? Что было не так? Я спросил это у пожилого лейтенанта.

– Я по этому маршруту катаюсь уже пять лет – после некоторой паузы ответил начальник поезда – Знаю всех людей на постах. Но того, кто стоял сейчас, никогда не видел. Да и поза у него была какая-то не такая. Будто он первый раз в жизни с флажком вышел.

Я надеялся, что старик скажет что-то более конкретное. Честно говоря, не хотелось предпринимать какие-то активные действия на основании лишь домыслов пожилого человека. Тем не менее, надо было как-то действовать, а для начала произвести разведку.

– Все на выход – скомандовал я своим людям, сам направившись к невысокой бронированной двери. Бойцы нестройной толпой последовали за мною. Эх, был бы сейчас со мной мой взвод, с которым прошли огонь и воду. И где я точно знал, на что способен каждый боец.

Снаружи только свет почти полной Луны, временами затеняющейся полупрозрачными облачками, нарушал темноту холодной ночи. Запоздало подумал, что надо было сказать бойцам, чтобы одели бушлаты. Да и самому тоже не мешало бы утеплиться. Казалось бы, больше года службы в Холодных Землях должны были приучить к таким вещам, но пара месяцев жизни в нормальных теплых краях не на шутку расслабили.

– Стой, кто идёт! – раздался окрик, когда наша группа приблизилась к стоящему впереди составу.

– Лейтенант Орсолини – поспешил ответить я. Похоже, лейтенант в этом поезде службу знает: сразу же выставил охранение – Где командир взвода?

– У головы состава, сеньор – вытянувшись по стойке смирно, чётко отрапортовал боец.

– Бертини! – подозвал я связиста. Его-то фамилию я хотя бы успел запомнить, в отличие от остальных.

– Я, сеньор! – подскочил мой связист.

– Сбегай в голову поезда, позови взводного.

Козырнув, связист убежал. Я проводил глазами быстро удаляющуюся спину и мелькающие пятки. Непонятно, каков он боец, но бегун неплохой.

Командир четвёртого взвода лейтенант Беккариа был примерно моего возраста, поэтому проблемы с управляемостью не должны были возникнуть. Родом он был, насколько я знал, из Милана, а жители крупных городов обычно более склонны к соблюдению порядка субординации.

Взводный, подбежав, хотел отрапортовать по полной программе, но я махнул рукой, чтобы не тратить время, и попросил доложить обстановку.