Гера Греев: Стажер и Лада

Деловой пацан — в комнате целая плантация под лампами и даже около «параши» кустик в горшке стоит — зайдешь к нему, к Сраньке то, в нос шибает так, что с непривычки закачаешься.

«Кустики» они того, любят, когда их мочой поливают, вот и каждый, кто к нему приходит сразу под «кустики» и отливает, не пропадать чтоб добру значится.

…….

И че это он на меня так уставился!!!!

Ах, не на меня….

…..

Ути пуси пуУси!!!

…….

И кто это к нам пришел!?

А это наши стражи порядка со спины подкрались…

……..

Кто совсем обкуренные сопляки!?

Мы!?

Да ни в одном глазу. И вообще не сопляки. Восемнадцать есть? Есть!

Не имеешь права запрещать!!!

…….

Документы!?

……

А не помню где потерял, может быть, в прошлый раз, у вас в участке и стащили…

……

Когда восемнадцать исполнилось!?

……

Ну, ты даешь!!! Ты бы еще у нашего дедка об этом спросил или Тоньку на девственность проверил………!!!!

Ой, какие мы нежные!!! Тонечка ему не понравилась!! Тонечка, что ж ты так служивых засмущала…. зачем же ты сразу так …. на проверку … на «раз-два» раком становиться…

Ути пуси пусиньки!!!

Какие мы нежные!!!

Ишь как сдернули.

Козлыы! …… Поззорные!!….

Даже в праздники он этих легашей прохода нет.

Двое полицейских с минуту постояли, мрачно разглядывая эту странную компанию. Высокомерные, нажратые морды; разгрузка с полицейскими прибамбасами; руки на подвесках шокеров — «коп» он и в Африке «коп».

Просмотрели какую-то информацию на наладонниках, предварительно просканировав каждого и, не прокомментировав увиденного, с видом самодостаточных хозяев жизни, пошли дальше по улице.

Молодой полицейский с лебелом «стажер» на рукаве рубашки возмущенно округлил глаза и, скривив губы, тихо процедил, обращаясь к своему старшему товарищу — «Вот мразь обкуренная! Особенно эта мокрощелка наглая!

Засунуть бы их в предвариловку, что бы гнили там до посинения….»

…. Ну и зачем они нам в участке нужны. Это что, ты их так наказать собрался!? Или в «перевоспитатели» потянуло!?

В участок их — камера чистенькая; двухразовое питание; по утрам «на что жалуетесь господа»; раз в день ТаблеточкА, что бы ни дай бог «ломка» не началась…. отоспятся; отожрутся; подлечатся ….. и, поновой, пойдут улицы жопой подметать.

Да я бы их ВСЕХ!!!!

…. Ух, какие мы грозные!!!

А трогать ты их не смей — Ни-Ни….. они в своем праве — дермо хлебать!! По закону гниют!

Напринимали законов! Дермократы хреновы!

…Ну и чем они тебе не понравились — хорошие детишки, просто слегка вонючие и немытые.

И «дрянь» курят нашу, честную, земную — по запаху узнаю родимую. Не какую-то там мерзость из-за бугра, из прОклятых миров. Тихо покурят, тихо проерзают жизнь жопой по тротуару и тихо, никому не мешая, подохнут….

А хочешь ДЕЛОМ заняться, приходи завтра к нам в клуб — кое-кто из серьезных людей хочет с тобой познакомиться. Я тебя кое-кому порекомендовал.

Да нет проблем, приду — давно уже остофигело на это блядство смотреть.

….. О!! Слова не мальчика но мужа…. Не пожалеешь! …. «Слово и Дело»

«Слово и Дело» камраде.

Вспышки звуков; рокочущий, крикливый диссонанс ярких цветных пятен ползущих мимо. Нет, это не цветы, это мысли толпы, текущие в сером мареве сил вместе и, в то же время, каждая по отдельности.

Чужак стоял, покачиваясь раздавленный этой кашей чувств, слов, звуков и не имеющий достаточно сил, что бы закрыться от такого растаптывающего душу потока.

Радость и горечь, вожделение и ненависть, тупая апатия опьянения и светлый всплеск служения. Перевитые мутными полотнищами, они как перегруженная трирема, зарываясь в души сидящих на их пути, скользили мимо.

Трирема, скользящая по волнам. Мир качается и кружится вокруг меня. Нет, это я качаюсь, медленно погружаясь в окружающий меня мир.

….

Из цветовых пятен выплывает круглая девичья мордашка и о чем-то спрашивает. Нет, это не девушка, это мальчишка в расстегнутом на груди жилете протягивает мне курительные палочки. Горький терпкий дым. Шипящая прохлада напитка, скатывающаяся по пищеводу. Любопытное безразличие толпы.

……

Мы куда-то идем. Зал с высокими колоннами. Редкие деревья в бочонках. Они набегают на меня, растут, ветвятся, плещутся в бочонках своими ветвями.

Мы спускаемся все ниже и ниже. Нет, это залы города гномов в туманном кривом зеркале скользят мимо нас вверх.

……

Мимо нас, мимо, мимо …. Непрерывными потоками скользят гномы. Нет, это люди, уходя от нас вверх или вниз, превращаются в гномов. Анфилада залов течет вокруг меня и выплескивает людей в длинную, ярко освещенную пещеру-нору, разделенную сухим ложем реки на две части.