Мария Зайдеман: Райский остров

Удивительно также, сколь невелик набор привычных материальных благ, которыми может обойтись человек на отдыхе. Спим мы все теперь на бетонном полу, прохлада которого так приятна после дневной жары. Вертолеты военно-морского флота сбросили нам пластиковые циновки и противотермитные нейлоновые костюмы, и мы все как один носим их с завидным единодушием.

Мной овладело какое-то непривычное чувство полной свободы и раскованности.

Об этом чувстве, упомянутом в последней дневниковой записи, я хотел поговорить сегодня за обедом с моим соседом по столу. Но реакция его была более чем странной. Он спросил, едва слышно цедя слова сквозь зубы, не собираюсь ли я его допрашивать. Теперь я обедаю в одиночестве. Мне это даже приятно.

Правда, теперь борзая больше не берег у меня из рук мертвых Т, что меня весьма задевает.

В дополнение к вчерашней записи: хозяин отеля вечером явился ко мне в номер и рассыпался в извинениях за беспокойство. Потом попросил сохранить нашу беседу в тайне и сказал, что ему бросилась в глаза моя непохожесть на других постояльцев - я, мол, подолгу бываю один и частенько что-то записываю в блокнот. Поэтому он считает меня человеком мыслящим и достойным его доверия. Признаюсь, его слова мне польстили. Хозяин собирался нынче утром встать пораньше и съездить на продуктовом катере на материк, чтобы - так он по крайней мере выразился - выяснить обстановку. Я уверен, однако, что он намеревался дать деру. Во всяком случае, в тот вечер он мне заявил, что ему нужен заместитель, который бы во время его краткого отсутствия вел все дела и присматривал за персоналом. В благодарность за труды он предлагал мне уступить пятьдесят процентов прибыли от его предприятия. Я подумал, что не следует обижать хорошего человека резким отказом и терять его расположение. Поэтому я попросил время на обдумывание до сегодняшнего утра. Но вопрос решился сам собой: катер не пришел. Говорят, капитаны катеров отказались впредь приставать к острову, поскольку их посудины сделаны из дерева.

С нынешнего дня мы перешли на снабжение вертолетами - они ежедневно сбрасывают продукты и все необходимое над прилегающей к отелю пальмовой рощей.

Мы начали сооружать посадочную площадку для вертолетов. Правда, сажать здесь вертолеты никто не собирается, но умеренный (добровольный!) физический труд полезен для всех участников. Он отгоняет возникающие время от времени раздумья по поводу положения, в котором мы все очутились. Было замечено, что кое-кто из гостей, и в первую очередь женщины, вечерами с тоской глядят в сторону материка, кажущегося таким близким. А несколько молоденьких кельнеров даже отправились туда вплавь! Вероятно, в виду берега их все же подобрали катера - мне кажется, невозможно проплыть такое расстояние без посторонней помощи. Хотя я и сам несколько изменил свое мнение о собственных физических возможностях, поработав на строительстве посадочной площадки. Валить стройные пальмы совсем не трудно. Правда, потом приходится тащить их волоком к отелю, где их подчистую сжирают Т, ибо Т-наверное, можно сказать: к сожалению? - пока еще не появились в районе рощи.

А между тем керосин уже полностью израсходован. Новой партии не предвидится, да нам она и не нужна. Вероятно, вертолетчики пришли к такому же выводу, как и мы, а именно: достаточно лишь не давать Т излишне размножаться.

Половина отпуска уже позади. Надо поторапливаться с сооружением посадочной площадки; даже если ею никто и не воспользуется, чувство собственного достоинства требует довести начатое дело до конца.

Удивляет поведение двух семей, отдыхающих здесь с детьми. Они совершенно обособились от остальных и даже не участвуют в общем труде. Целыми днями валяются нагишом на пляже (не только дети, но и взрослые!), ловят рыбу и жарят ее у самой воды. Даже ночью они не уходят с пляжа и спят прямо на теплом песке. Они почти не являются в отель за продуктами, которые хозяин три раза в день собственноручно достает из стальных термитонепроницаемых контейнеров и раздает своим постояльцам. В создавшихся условиях приготовление пищи, естественно, отпадает.

Несколько дней назад, отмечая возникшее у меня здесь странное ощущение свободы, я отнюдь не имел в виду такой стиль поведения, как у вышеупомянутых семейств. Напротив, я за то, чтобы блюсти определенные принципы цивилизации в любых, в том числе и самых экстремальных, условиях. К таким принципам относятся, кроме само собой разумеющегося соблюдения приличий, также и подчинение собственной воли требованиям коллектива, равно как и ощущение своей ответственности за точное соблюдение привычного распорядка дня и недопущение безделья: все это докажет, что ситуация может рассматриваться как близкая к нормальной. Человек имеет право гордиться собой не только в тех случаях, когда ему удается преодолеть неблагоприятные обстоятельства! Я начинаю склоняться к мысли, что приспособиться к этим неблагоприятным обстоятельствам без жалоб и слез - едва ли не более трудная задача.