Михаил Башкиров - Пасьянс Эквивалент

В лифте библиотекарь занял место у пульта. Незабудка прислонилась к своей тени, распластавшейся у торцовой стенки, а Лотос встал напротив.

— Ты здесь в первый раз?

— Нет, но никак не привыкну.

— Засада в мокром коридоре, — библиотекарь оглянулся. — Напротив двери метка — зачеркнутая Башня.

— Может, заскочим в кафе? — Лотос выбрал позицию, чтобы видеть и Незабудку, и библиотекаря.

— Держитесь труб. За шестым коленом — пункт питания, — бибиотекарь наклонился к пульту.

Незабудка перешла к Лотосу — их шлемы гулко столкнулись.

— Вы не дорассказали про Дом Забвения.

— Сейчас, сейчас… Порядок… По этой горизонтали будем мчаться до места. А Домом Забвения башенцы именуют бетонный куб возле пауков. Попадают туда все нарушители одинаково. Стоит горожанину перелезть через парапет и шагнуть на пустырь, как его моментально засекают с пауков. Обычно трое башенцев садятся в машину, делают на скорости сужающиеся круги, а потом вежливо приглашают жертву покататься.

— Откуда вам известны такие подробности? Вы же уверяли, что никогда не ходили к Башне.

— Город я не покидал, но провожал до парапета многих… И вот однажды двух смельчаков башенцы накрыли у меня на глазах. Это были мои сыновья — старший и средний. Им не повезло, они и надышаться свободой не успели. На них случайно напоролся сам комендант. Хороший урок он продемонстрировал молодым башенцам, находящимся в машине… Младший попался позже — ему посчастливилось проникнуть почти до пауков, но, я думаю, башенцы с ним просто играли.

— Вы полностью уверены, что все схваченные башенцами оказываются в Доме Забвения?

— У коменданта в служебном кабинете установлен специальный счетчик. Нам иногда при отсутствии коменданта удается снимать показания. А на счетчике зарегистрированы имена всех, кто когда-либо дерзнул вырваться из Города, независимо, в какую сторону… Да-да, некоторые направлялись на внешний обвод, но там тоже парапет, тоже пустырь, тоже пауки, но в отличие от предбашенного пустыря там задействована автоматика, и роботы еще вежливее башенцев.

— Имена, конечно, определяются по мертвым теням?

— Нет… Мы прятали их в самые надежные места, но потом узнали о тщетности наших трудов — счетчик оперативно выдавал имя вышедшего на пустырь.

— Непосредственная связь с пауками, не иначе.

— А может, счетчик срабатывает при наложении двух условий: утрата тени и сигнал с пауков?

— У вас есть прекрасная возможность проверить зависимость счетчика от указанных факторов. Если в печальном реестре возникнут наши имена…

— То я занесу вас в летопись борьбы, как героически закончивших свои дни в Доме Забвения.

— Меня мутит, — Незабудка дернула Лотоса за рукав.

— Хотите сказать, что нам с Незабудкой придется до самой смерти просидеть в бетонном кубе?

— Для башенцев охота на машинах — особо почитаемое развлечение… Тут недавно хвастался один в библиотеке. Говорит, ужасно захватывающий момент, когда заводят пойманного недотепу в куб и сажают в лифт без сопровождения. Потом кабина возвращается снизу, разумеется, пустая. Но вряд ли по этому поводу стоит волноваться. Создатели Башни не допускали и мысли о физическом насилии, а тем более уничтожении еретиков. И в Доме Забвения каждому обеспечен комфорт, уют и покой.

— Кэп, вас не удивляет вывод, сделанный библиотекарем насчет вульгарного бетонного куба с таинственным лифтом?

— Библиотекарь умная бестия. Другой бы замкнулся только на мерах защиты, предусмотренных создателями Башни, а он понял их изначальную гуманность. Если бы цель была лищь в изоляции Башни от города, то пустырь бы напоминал не плац для катания патрульных машин, а сильно пересеченную местность. Горожанин, лишившись тени, быстро бы свернул шею или сломал ногу и загнулся бы в какой-нибудь замаскированной яме. Нет, у пустыря задача — выявлять неподдающихся воздействию генератора и очищать от них Город. С этой позиции теперь легко объяснить и службу башенцев на пауках, и машины и таинственный лифт. Наверняка под Городом резервный подвальный этаж. Бунтари получают там новые тени, отличающиеся от прежних сверхбдительностью да и головоломки предлагаются гораздо заковыристей, чтобы не оставлять время на отчаяние и уныние… Кстати, кроме Незабудки, среди отсеянных попадались женщины?

— Слабый пол редко покушался на привычный образ жизни.

— Все равно при дефиците любовных связей обреченные на забвение должны чувствовать себя, по весьма проницательному прогнозу библиотекаря, терпимо.