Михаил Башкиров - Пасьянс Эквивалент

— Да. Город изолирован и находится в окружении автоматизированного самовосстанавливающегося производства. Потребности Города удовлетворяются, но при этом из природного заповедника изымается такой объем ресурсов, что его восстановление происходит безболезненно и быстро.

— Уровень цивилизации, сумевшей создать подобное, восхищает. Придумать такой Город и воплотить его в реальность тоже дело не хитрое, но вот как заставить людей в нем жить?

— Все решила последняя глобальная катастрофа.

— Ядерная война?

— Страшнее. Взрыв первого опытного психогенератора.

— С его помощью хотели удержать людей в Городе?

— Да. Аннигиляторные реакторы позволили вписать и Город, и производство в природную цепь, но для восстановления флоры и фауны, для восполнения ресурсов надо было дать планете передышку, перейти на режим строгой экономии, сконцентрировать все население в едином контролируемом Городе, и позволить окрепнуть биоценозам. Но большинство утратило веру в возрождение. Они не слушали доводы ученых, обещающих в будущем истинный рай, они не желали покидать обреченные, но родные места. Те же, кто соглашался переехать в Город, вскоре отчаивались и возвращались на развалины и пепелища. Но ученым, дни и ночи работавшим над генератором, не удавалось практически воплотить свои идеи. А хаос нарастал. Люди озлобились. Ученые превратились в изгоев. Слухи о грядущем массовом гипнозе заставляли многих людей искать виновных. В ответ к засекреченной лаборатории в центре Города была добавлена еще одна — ее разместили на орбитальной станции, и теперь две группы трудились над созданием генератора параллельно. И вот при пробном запуске генератора в городской лаборатории произошел взрыв. Город практически не пострадал, но психоволна несколько раз прокатилась по всей планете, она превратила людей в беспомощных недоумков, она обрекла их на скорую гибель. Но, к счастью, волна не затронула детей до пяти лет — их мозг проявил завидную устойчивость или, наоборот, чрезвычайную гибкость. В общем, ученые, которые спаслись на орбитальной станции, вернулись на планету, собрали детей в Город. На месте лаборатории была воздвигнута Башня и пущен генератор, но дети без присмотра часто калечились и погибали. Тогда в рекордно кратчайший срок ученые сконструировали тени, застраховали каждую жизнь от случайностей, а сами куда-то исчезли. За несколько поколений Город набрал оптимальное число жителей, и тени начали регулировать рождаемость. Пока во время законного полового акта тень мужчины не соприкоснется ладонями с тенью женщины, зачатие невозможно. А тени образуют благоприятный контур, лишь получив сигнал от тени очередного умершего горожанина. Если выбранная пара не пожелала реализовать предоставившийся момент, сигнал передается ближайшей по сектору паре. Тень, оставшись без хозяина, приходит в семью, ждущую ребенка, и принимает заботу о вновь родившемся хозяине.

— Почему последние взрослые добровольно покинули Город?

— Скорее всего, чтобы не мешать формированию истинных горожан. Своими нестандартными привычками они боялись помешать воздействию генератора.

— Наверное, ученые подались куда-нибудь в глубокий космос?

— Кэп, а вы решились бы бросить вызов Башне?

— Теперь не знаю. Освободив Город от воздействия генератора, можно нанести планете непоправимый вред. Неконтролируемые горожане, избавившись от теней, ринутся на лоно природы, и вновь нарушится гармония, вновь цивилизация вступит в конфликт с естественным миром.

— Как я устал…

— Давайте договоримся. Завтра вы сразу же начнете с первого свидания возлюбленных после длительной разлуки. А к библиотекарю и его книгам возвращаться не обязательно. Лучше пропустить и любовь…

— Финал, конечно, вам известен, но вот мотивы поведения Лотоса вряд ли будут ясными и убедительными без Незабудки и Репея.

— Он что, попадет в Дом Забвения, встретится с Репеем? Улыбаетесь! Значит, Репей все же добрался до Башни?

— В принципе, кэп, я не неволю вас. Остановитесь на этом этапе, забудьте Лотоса, успокойте свою совесть. Трагический конец был предопределен.

— Извините, погорячился. Торопиться нам все равно некуда. А вам, чувствую, материал пришелся по вкусу. Такой романище вырисовывается…

— До встречи.

Но на следующий день капитан напрасно простоял возле каюты полчаса. Писатель даже не откликнулся. За дверью была абсолютная тишина.