Михаил Башкиров - Чужое эхо

Прикрыв голограммную дверь — с обратной стороны она тоже была украшена афишами — Бригерр подошел к панельному, в полстены, зеркалу.

Не мешало бы побриться. Надо же, заявила: ты мне симпатичен…

Бригерр обернулся.

Матовый футляр с эмблемой Трансагентства — спиральная галактика, проткнутая лучом, — висел на пружинном кронштейне в изголовье аккуратно застеленной кровати.

Бедная Имтрана… Видимо, днюет и ночует здесь, в служебных апартаментах… Неужели ее никто не ждет в Гигантограде?..

Он снял футляр и шагнул к полуоткрытой двери смежной комнаты. Та же убогая обстановка: шкаф, зеркало, кровать. Лишь за подушкой вместо кронштейна — узкая полка, сплошь заставленная ранжированными флаконами.

А эта дверь куда ведет?..

Бригерр перехватил футляр и нажал на ручку очередной двери.

Кухня функционировала в режиме предпраздничной лихорадки. Были задействованы все блоки. А на столе скромно поблескивала одинокая салатница и стандартная ложка торчала, покосившись, из майонезного бугра.

Имтрана, положив пальцы обеих рук на клавиатуру, прогоняла через координаторные квадраты пробные индексы.

— Откуда ты узнала, что я люблю крокирусы? — Бригерр поставил салатницу на пульт.

— Не утерпел…

— Давай перекусим, — Бригерр отдал футляр Имтране и состыковал кресла подлокотниками.

— Проведем для улучшения аппетита пару сеансов.

— Мне доверят участвовать на равных?

— Держи себя пораскованней, — Имтрана открыла футляр, выдернула регистрационную пластину.

— Я хотел еще в лифте спросить… Ты давно импресаришь?

— Прилично, — Имтрана закрепила пластину в держателе над клавиатурой. — В Трансагентство я угодила после гибели мужа…

— Извини, я ненароком причинил тебе боль.

— Убери футляр под пульт… Как бы нам поубедительней замотивировать интерес к коллекционеру?

— Сымпровизирую.

— Учти, я выполняю роль связующего звена. Мое дело — представить тебя, отрекомендовать. А дальше — третий помощник с «Комфорта» исполняет служебный долг. И понахрапистей — представитель первой категории не любит тихонь, Имтрана приблизила держатель с пластиной к Бригерру. — С кого начнем?

— Естественно, с самого знаменитого.

— В Гигантограде личностью номер один до сих пор считался Флагман.

— Сюрприз… Что могло объединять вечного бродягу с городом?

— Каждый местный житель имел полное представление об его необъяснимых способностях и каждый знал: именно на Центральный космодром их планеты чаще всего садится легендарный «Комфорт». Началось это поклонение давно, а особенно популярность Флагмана возросла с момента замены старого экспресса на нынешний. Ведь торжественная церемония состоялась тоже на нашем космодроме. Скоро минет двадцать три года с того памятного дня. Мы всем классом принимали активнейшее участие в празднике, но, увы, так и не сумели разглядеть Флагмана. Новенький «Комфорт» подогнали впритык к облезлому ветерану.

— Я слышал, что силуэты экспрессов повторяли друг друга с невероятной точностью.

— По желанию Флагмана даже все интерьеры копировали прежние. Впрочем, тогда нас подобные проявления укоренившихся привычек занимали мало. Флагман господствовал в неокрепших душах.

— Кумир обманул?

— Пока митинговали, пока приветствовали экипаж, Флагман проскользнул на «Комфорт». Через полчаса старый экспрес утащили на свалку… А правда, у вас на борту до сих пор в качестве талисмана — робот еще из той обслуги?

— Дружище Триста Седьмой… Любимец старпома. Александр Григорьевич, будучи третьим помощником, захватил тайком расторопного стюарда на новый корабль. Флагман, узнав про самоуправство Александра Григорьевича, окончательно замуровался в каюте.

— Приступим к делу.

— Если нет подходящей кандидатуры, попробуем выбрать наугад, — Бригерр достал из нагрудного кармана флюоресцентный карандаш. — Подарок Флагмана в честь нашего знакомства, — Бригерр отметил яркой точкой номер в середине крайнего столбца. — Устраивает?

— Подожди… Знакомый код… Звезда эстрады!

На экране долго подрагивала металлизированная драпировка, подсвеченная снизу. Цвет складок менялся калейдоскопично. Потом с края образовался проем, открыв часть комнаты, — на полу ковер, на нем два опрокинутых фужера — ворс потемнел от впитавшейся жидкости. У стены — амфора, увенчанная соломенной шляпой.

— Я заранее отказываюсь от любого предложения, и не упрашивайте, — из-за драпировки выглянул холеный голый локоть и моментально спрятался обратно. Меня не устраивает безобразная акустика. А неприкрытое варварство — разбивать в угоду бортовому распорядку концерт на произвольные, утрачивающие смысл фрагменты! — Из-за драпировки выплыла нога в прозрачной бахиле, настороженно замерла, не опускаясь на ковер. — Я в диком бешенстве от ваших разлюбезных пассажиров. Мечтают лишь набить желудки! — Бахила мягко-мягко шлепнула о ковер и скрылась за драпировкой. — А насытившись, хотят лишь спать. Их ничем не проймешь! Так что увольте!