— Хороши все причины ненавидеть войну, — сказал он. — Правда, некоторые лучше других. Если ненавидишь только потому, что на ней гибнут люди… Многие известные изобретения тоже губят людей, машина, к примеру, или самолет, — так что же, прикажешь их уничтожить? Убивать людей на войне — это неправильно, это жестоко, но ведь война — не причина болезни, а симптом. Я ненавижу ее еще и потому, что она — дура. Она всегда была полоумной, а теперь окончательно свихнулась. Теперь она чудовищно расточительна. Чудовищно кровожадна.
— Не спорю. Тем более что пожираемые ею ресурсы очень бы пригодились для дальнейшего развития Космической Программы.
— А почему бы и нет? Вот мы с тобой наконец стоим у самого порога Вселенной, отсюда один шаг до величайшего приключения человеческой расы. И тут, как назло — пошлая дворовая свара. И мы в который раз на грани расового самоубийства!
— И все-таки, — возразила Элен, — если бы не стратегические интересы, мы бы с тобой тут не разговаривали.
Он отрицательно покачал головой:
— Допустим, стратегические интересы — причина явная, но не единственная. Ибо отличительная черта нашего поколения такова, что на его веку воплощаются мечты человечества. Сама посуди, мы тысячелетиями мечтали летать и наконец научились. Мы испокон веков грезили скоростями, и теперь можем перемещаться быстрее, чем сами в состоянии выдержать. Нам хотелось общаться с людьми в дальних краях Земли, исследовать морское дно и так далее, и тому подобное. Все это теперь в наших силах. А еще мы стремились раздобыть мощь, способную в мгновение ока сокрушить любого врага, — и раздобыли ее. Об одном только мы не мечтали по-настоящему — о мире. И не пошли дальше антивоенных проповедей, годных лишь на то, чтобы слегка успокоить совесть. Воистину, мечта, которая живет во многих сердцах, мечта по-настоящему выстраданная, — это неодолимая сила. Она неизбежно становится явью. Но мы всегда идем окольным путем и всегда утыкаемся в оборотную сторону медали. Мы научились летать — и возим бомбы. Мы развиваем сверхскорости — и тысячами губим своих собратьев. Мы вещаем на весь мир — и лжем всему миру. Мы умеем крушить врагов, но при этом крушим и себя. Иные мечты — очень сомнительные повивальные бабки истории, хотя они упрямо принимают роды.
Элен кивнула:
— Дотянуться до Луны — это, как ты говоришь, по-настоящему выстраданная мечта?
— Конечно. Сначала до Луны, а потом и до звезд. И сейчас она сбывается. Но для тех, кто внизу, — он махнул рукой в сторону окна, за которым маячила Земля, — мы — ненавистный серебряный месяц, несущий гибель всему живому. Вот оборотная сторона этой конкретной медали. А ведь никто не питал ненависти к Луне, пока мы на ней не обосновались. Издревле ее боготворили и почитали, ей молились. Под ней вздыхали влюбленные, ее окликали дети. Она была Изидой, Дианой, Селеной, она целовала своего спящего Эндимиона, а теперь мы ее обручили с разрушителем Шивой. Да, нас теперь ненавидят, и поделом, ведь мы осквернили древнюю тайну, нарушили вечный покой, втоптали в грязь античные мифы и замарали кровью прекрасный лунный лик. Такова оборотная сторона — подлая, уродливая. Но это — лучшее из того, что было нам по карману. Иначе мы вообще остались бы ни с чем. Обычно роды проходят болезненно и смотрятся отнюдь не умильно.
— Весьма красноречиво, — произнесла врач немного озадаченно.
— А ты разве не красноречива? — парировал Майкл. — Когда говоришь о сокровенном?
— Уж не пытаешься ли ты мне объяснить столь вычурным образом, что цель оправдывает средства?
— При чем тут это? Я просто хочу сказать, что некоторые деяния, по сути своей неблаговидные, способны дать результаты совершенно иного рода. Иные цветы взрастают только на унавоженной почве. Римляне строили свою империю с варварской жестокостью, но на ее руинах поднялась европейская цивилизация. Америка добилась независимости отчасти из-за того, что разбогатела на рабском труде. Подобным примерам несть числа. А теперь у нас появился шанс продвинуться в космос — только потому, что военные алчут стратегического преимущества.
— Значит, для тебя эта станция, — Элен обвела вокруг рукой, — только трамплин для прыжка к планетам?
— Не только. Сейчас это стратегический форпост, но его потенциальные возможности — гораздо шире.
— Ты хочешь сказать, гораздо важнее?
— Мне кажется, да.
Врач закурила сигарету и, подумав несколько секунд, промолвила:
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу