Джон Уиндем - Том 3. Зов пространства. Во всем виноват лишайник

— Я всегда плохо разбирался в метафорах, — признался Саксовер.

— Мне это хорошо известно, Френсис. Я тоже не умею выражать свои эмоции. Юные девушки так болезненно нетерпеливы. Они стремятся к абсолюту, лишь время помогает им понять окружающий мир. Давайте оставим эту тему, ладно?

— Ладно, — согласился Френсис. — Не думаю, что вас привели сюда воспоминания.

— Как ни странно, вы ошибаетесь… в некотором смысле. Я пришла сюда именно сейчас потому, что потом у меня просто может не появиться такой возможности. Похоже, в ближайшем будущем я буду очень занята.

— Что верно, то верно. Только я считаю слово «занята» слишком слабым — ведь мы разворошили осиное гнездо.

— Вы по-прежнему уверены, что я выбрала дешевый и вульгарный путь, Френсис?

— Должен признаться, мне подобный вариант вряд ли мог прийти в голову. А вас он устраивает? — Он махнул рукой в сторону мятых газет.

— В целом, для начала, вполне, — ответила Диана. — Я создала свою армию — живое доказательство собственной правоты. Следующий шаг — довести необходимую информацию до сведения широкой публики, пока наше открытие не успели погубить, а если подход был глупым и вульгарным, так это всего лишь мнение редакторов о читателях.

— Любопытно, — заметил Френсис, — складывается впечатление, что все они сделали два вывода во-первых, все их читатели женщины, и во-вторых, только женщины выигрывают от нашего открытия

Диана кивнула:

— Я думаю, такая ситуация сложилась из-за того, что все исходит от «Нефертити», да и психологически так проще — люди стараются сохранять осторожность гораздо легче, если в этом возникнет необходимость, откреститься от статьи, посвященной женщинам, — с мужчинами такие номера проходят гораздо сложнее И тут они совершенно правы. Ответная реакция будет куда более жесткой.

— Если вы хотите сказать, что женщины стремятся пожить подольше, а мужчин подобная перспектива мало интересует, я с вами совершенно не согласен, — возразил Френсис. — Как ни странно, мысль о смерти их радует так же мало, как и женщин.

— Ну, естественно, — терпеливо сказала Диана, — но они относятся к этому по-другому. Мужчина может ничуть не меньше бояться смерти, но в целом старость и смерть не вызывают в нем такого отвращения, как в женщине. Словно женщины находятся в более интимных отношениях с жизнью, что ли; ближе с ней знакомы, если вы понимаете о чем я говорю. И еще мне кажется, что мужчину не преследуют постоянные мысли о времени и возрасте так, как это происходит с женщинами. Конечно, подобные общие рассуждения применимы лишь к средним людям. Меня не удивляет, что существует связь между этим фактом и куда большей тягой женщин к мистике, религии и обещаниям загробной жизни. В любом случае в женщинах очень силен фактор отвращения к возрасту и смерти. Отсюда их готовность схватиться за любое оружие.

Это прекрасно отвечает моим целям. Моя армия, состоящая из женщин, будет истово сражаться за право принимать антигерон. Теперь о нем стало известно миллионам других женщин, которые потребуют антигерон для себя; любая попытка лишить их этого чудодейственного препарата вызовет волну гнева, и тогда появятся очень полезные для нас лозунги о том, что «они» — правительство, состоящее из мужчин, — пытаются лишить женщин права на более долгую жизнь. Возможно, это не очень логично, но, похоже, логика тут не будет иметь никакого значения. Именно поэтому я и говорю «да», — в заключение заявила Диана.

Френсис печально вздохнул:

— Не могу вспомнить во всех подробностях ту басню но мне кажется, я слышал историю о человеке, который показал людям потрясающе вкусный пирог, потом отрезал от него кусочек и съел его… а затем сказал, что ему ужасно жаль, но пирога всем не хватит; и тогда, естественно, его разорвали на мелкие куски.

— Но пирога им все равно хотелось, — продолжила Диана. — Толпа направилась ко дворцу и швыряла в окна камни до тех пор, пока на балконе не появился король и не пообещал им национализировать все пекарни и всех пекарей в королевстве — чтобы каждый мог получить свой кусок пирога.

— Однако это не возродило того, первого, пекаря, — добавил Френсис и с беспокойством посмотрел на Диану. — Вы не собираетесь сворачивать с намеченного пути, дорогая? Впрочем, теперь уже поздно пытаться что-либо изменить. Но, пожалуйста, будьте осторожны, будьте осторожны. Может быть, мне все-таки следовало бы…

— Нет, — перебила его Диана. — Рано, Френсис. Вы были совершенно правы. Оппозиция еще не организовала свои усилия. Подождите немного, мы должны посмотреть, как будет развиваться сражение. Если наше положение станет незавидным, тогда вы и подкатите свои пушки в виде научных обоснований, и начнете палить по врагам, устроившись где-нибудь на господствующей высоте