Мюррей Лейнстер - Рассказы

По дороге Сэм предавался мрачным размышлениям. Добравшись домой, он был в ярости. Тот тип из двенадцатого июля мог бы предупредить его! Он снова отключился от линии и начал звонить в двенадцатое июля с помощью своего аппарата. Но там никто не отвечал.

Наутро он попытался связаться еще раз, но ответа по-прежнему не было. Он сунул в свой грузовичок сумку с инструментами и отправился на работу. Самочувствие у него было — хуже не придумаешь. И оно не улучшилось, когда приятели рассказали ему, что Джо Хант и вдова Бакус сбежали в Северную Каролину. Никто не мешал этой парочке пожениться дома, но затея с побегом, наверное, казалась им очень романтичной.

Сэму, однако, было не до романтики. Он получил окончательное доказательство существования еще одного Сэма, знавшего все, что знает он сам и много еще чего вдобавок. Этот тип втравил его в такую передрягу и сейчас наверняка потешается над ним. А Рози? Услышав новость про побег Джо Ханта и вдовы Бакус, она, конечно, поверит окончательно его вчерашнему рассказу. Она поймет, что Сэм вовсе не повредился в уме и не стал жертвой розыгрыша… она поймет, что он сказал чистую правду.

Естественно, это был не первый случай, когда мужчина имел неприятности с женщиной из-за того, что сказал ей правду. Но Сэм впервые попал в такое положение. Он еще не успел привыкнуть.

В этот день Сэму пришлось отправиться в Брэденсберг, чтобы устранить аварию на линии. Около полудня он зашел в местный бар, собираясь перекусить. Там было несколько болельщиков, громко обсуждавших шансы своей бейсбольной команды, встречавшейся назавтра с ребятами из Даннсвилла.

Сэм с минуту прислушивался к разговору, а потом небрежно сказал:

— Даннсвилл победит с преимуществом в два очка, парни!

— У тебя завелись лишние деньги? — с насмешкой спросил один из болельщиков. — Тогда выкладывай ставку и дай кому-нибудь из нас возможность состричь пару долларов!

Тут Сэм ощутил желание замять дело. Но патриотические чувства брэденбергцев были сильно задеты, и, когда он попытался отвертеться, в его адрес посыпались насмешки. В конце концов он обшарил все карманы и набрал одиннадцать долларов, которые презрительно выложил на стойку. Его ставку приняли под раскаты хриплого хохота и язвительные замечания поклонников местной команды. На обратном пути в Баттерсвилль он мрачно размышлял о том, что, безусловно, выиграет одиннадцать долларов, но, кажется, потеряет Рози.

Вечером он снова попытался дозвониться Сэму из следующей недели, но ответа не получил. Он убрал свой аппарат и, подсоединив к сети обычный телефон, набрал номер Рози. Она сама сняла трубку.

— Рози, — сказал Сэм с тоской в голосе, — ты по-прежнему сердишься на меня?

— Я никогда на тебя не сердилась, — всхлипнула Рози. — Я злюсь на того типа, который говорил с тобой по телефону и слишком много знает о наших личных делах. Конечно, я сержусь и на тебя, если ты сболтнул ему что-то лишнее.

— Но я ничего ему не говорил! — с отчаянием воскликнул, Сэм. — Он — это я сам! И все, что ему нужно сделать, — только вспомнить кое-что! Я пытался дозвониться ему вчера вечером и сегодня тоже, — добавил он горько, — но никто не ответил. Может быть, его нет дома. А может быть, все это дело — сплошная игра воображения.

— Ты рассказал мне про побег, — послышался удрученный голос Рози. — Так и случилось. Джо Хант и вдова Бакус. Точно, как ты говорил!

— Это могло быть совпадением, — произнес Сэм без особой надежды.

— Я ж-жду, — сказала Рози дрожащим голосом, — когда Даннсвилл побьет Брэденсберг со счетом семь — пять… и все решится на девятой подаче… когда Джордж Пиби попадет в цель… а Фред Холмс будет на второй базе…, и, если это случится, я… я, наверно, у-у-умру!

— Почему? — спросил Сэм; надо заметить, это прозвучало не слишком умно.

— Потому, — запричитала Рози, — что тогда я не смогу вы-выйти за тебя заму-у-уж! Потому, что кто-то все время будет подглядывать из-за твоего плеча… и мы никогда не сможем остаться наедине… ни днем, ни но-о-очью!

Она зарыдала и бросила трубку, а Сэм выругался — медленно и с чувством. Потом он снова подключил к линии свой аппарат и принялся звонить. Он звонил, звонил и звонил, но ответа не было.

Назавтра, в день Четвертого Июля [1] День провозглашения независимости США (Здесь и далее прим. перев.) . , Даннсвилл выиграл у Брэденсберга со счетом семь — пять. Все решилось на девятой подаче, когда Джордж Пиби забил мяч, а Фред Холмс стоял на второй базе. Сэм получил одиннадцать долларов и едва не расплакался.