Николай Трублаини - Глубинный путь

В мои планы входило пробыть некоторое время на Глубочайшей и ознакомиться с работой коллектива сотрудников станции. Я собирался рассказать в следующей статье о людях, которые вдалеке от фронта, старательно выполняя свои обязанности, способствуют победам нашей армии.

Оказавшись здесь и зная, что где-то рядом работает Аркадий Михайлович Довгалюк, я хотел было поискать его. Но какова же была моя радость, когда я вдруг увидел его на платформе вокзала! Профессор ждал электродрезину, чтобы ехать на плантации Верхнего озера.

Старик обнял меня и начал расспрашивать о поездке, о друзьях, о событиях. Пришлось рассказать ему о своих приключениях последних дней, о встречах с Шелемехой, Черняком, Макаренко, Барабашем и Лидой. Здоровье Лиды очень волновало старика, и он долго расспрашивал меня о моем свидании с ней и об операции.

Удовлетворив любопытство старика, я, в свою очередь, поинтересовался его жизнью в последнее время. Выяснилось, что начало войны застало Аркадия Михайловича в Тихоокеанске. Он находился в городе во время бомбежки, был свидетелем пожаров, наступившей в первые минуты паники среди гражданского населения, исключительной организованности и героической работы команд противовоздушной и противохимической обороны и, наконец, воздушного боя над городом.

Советские истребители опоздали всего на несколько минут, но, появившись над городом, сумели мгновенно расстроить боевое построение вражеских самолетов, многие из них сбили, а остальные разогнали.

Приказ о немедленном возвращении всех сотрудников туннеля на свои посты профессор услышал по радио и поспешил на вокзал подземной железной дороги. Между тем город заполняли войска, сосредоточившиеся около вокзала. Гражданских ни на вокзал, ни на железную дорогу не пускали. Исключение делалось только для сотрудников подземного пути. Аркадий Михайлович выехал дополнительным вагоном. Такие вагоны с самостоятельным управлением прицепляли к поездам дальнего назначения. По пути они отцеплялись и направлялись на соответствующие подземные вокзалы.

Вагон, в котором ехал ботаник, шел на Прибайкальский узел. Там в основном и располагалось подземное садовое хозяйство Аркадия Михайловича.

Довгалюк жалел, что с его возрастом и профессией он не мог принять непосредственного участия в войне. Единственное, что ему оставалось — это с максимальным усердием делать то, что он делал до сих пор. И он очень спешил к своим подземным садам.

Мне тоже хотелось взглянуть на них, и я сказал об этом профессору. Аркадий Михайлович охотно согласился взять меня с собой на Верхнее озеро, известил об этом диспетчера и попросил поскорее прислать электродрезину. Скоро мы двинулись в путь. Девушка-шофер уверенно вела машину по лабиринту подземных переходов, соединявших вокзал с Верхним озером. Через некоторое время мы проехали железные ворота и очутились на территории «лесничества».

Особых изменений за то время, что меня здесь не было, не произошло, но большинство растений, особенно цветы и травы, очень выросли.

Нас встретили «лесничие», как профессор называл своих помощников. Все это были люди, мне незнакомые. Раньше в подземном лесничестве работала преимущественно молодежь и люди среднего возраста. Теперь я видел только инвалидов и стариков: так сказалась на хозяйстве профессора Довгалюка война. Инвалиды и старики встретили Аркадия Михайловича очень радушно, но были обеспокоены недостаточно хорошей работой вентиляции. Они боялись, что это может отразиться на растениях.

— А где Черепашкин? — спросил Аркадий Михайлович.

— Куда-то девался. Его уже нет несколько часов. Сказал, что пойдет просить, чтобы усилили вентиляцию. Вообще в последнее время он здесь почти не бывает. Заглянет на часок и снова едет наверх, — рассказал один из сотрудников.

Черепашкин был в команде Аркадия Михайловича за старшего. В последнее время, отметил профессор, он начал проявлять признаки инициативности и логического мышления.

Воздух на плантации действительно был не таким, как во время нашего прихода сюда с Саклатвалой. Тогда он поражал свежестью и ароматом цветов. Теперь, хотя запах цветов был достаточно силен, ни легкости, ни приятной свежести не ощущалось.

Профессор посмотрел на приборы, показывающие химический состав воздуха, и убедился, что кислорода в нем значительно меньше нормы. Совсем плохо было с влажностью.

Качество воздуха в этом секторе туннеля зависело от вентиляционного хозяйства.