Максим Бондарчук: Фируз (СИ)

Старик посмотрел перед собой. На черной, покрытой изрядным слоем пыли, все еще виднелась рабочая панель. Энергия, восстановленная рабочими после захвата энергетической установки корабля, питала приборы, и отсюда можно было полностью управлять ангаром.

Это мой шанс все исправить.

Старик напряг уставшие мышцы, поднялся с кресла и прошел к двери. Ценой неимоверных усилий, он пододвинул огромный приборный шкаф к двери и заблокировал проход. Затем, пройдя обратно к панели, начала проверять ее.

Приборы примерно отвечали на все нажатия. Загорелся свет и внизу тут же заметили это. Люди притихли и вытянули свои руки к кабине диспетчера.

— Что ты делаешь? — удивленным голосом спросил Хаммонд.

— Исправляю свои ошибки, друг мой. Когда-то ты сказал, что все в наших руках, и что нет ошибки, которую нельзя было бы исправить. Вот и сейчас, глядя во что превратились мои дети, я считаю, что обязан исправить все это.

Его пальцы скользнули по маленьким кнопкам, после чего, несколько механизмов, встроенных во входные двери, закрылись, отрезав путь на отступление всей огромной толпе внизу. Потом прозвучал скрежет. Огромная стена, отделявшая открытый космос и ангар, начала опускаться. Воздух моментально исчез из помещения. Давление резко изменилось. Люди падали ниц, держась за свои лица и шеи. Пытались скрыться, спрятаться, но все безуспешно. На потолке, среди многочисленных труб пожарной системы замигала толстая, как груша, лампа тревоги. На панели засветился знак тревоги.

Разгерметизация! Внимание! Разгерметизация!

Все было кончено. Несколькими нажатиями, он привел в действие самоубийственный процесс, который, как святой огонь, должен был очистить это место от того безумия, что царствовал здесь уже продолжительное время.

Тела поднимались в воздух. Внутри образовалась невесомость. Сотни тел барахтались в воздухе как маленькие игрушки, цепляясь друг за друга мертвыми конечностями и улетая через образовавшийся проход в открытый космос.

Наступило молчание. Ужасное мертвое молчание. Крик ликования и смерти застыл на лицах этих людей. Они уже не могли говорить, но тела все еще хранили эмоции, которые замерли в них навсегда.

Сердце билось все медленнее.

Не может быть!

Его глаза широко раскрылись. Руки сжали в предсмертной хватки подлокотники кресел и больше не сдвинулись с места. Вдох… за ним еще один. По телу пробежался холодок, который вскоре превратился в ледяную волну, что охватывала его все сильнее и сильнее. Старик не сопротивлялся. Все встало на свои места. Он исправил свою ошибку. Пусть и таким путем, но сделал это в нужный момент.

Дыхание стало натуженным. Сердце ударило в последний раз. Глаза закрылись и голова устало опустилась на грудь.

Выстрелы доносились всего в нескольких десятках метрах от меня. За упавшим металлическим ограждением еще можно было укрыться от напирающей безумной толпы фанатиков. Захватив склады с боеприпасами и отобрав оружие у убитых. они рвались вперед несмотря на ответный огонь. Проход был почти полностью завален телами убитых паломников. Взрослые мужчины и молодые парни бросались на верную смерть, собственными костями продавливая оборону горстки солдат, что все еще удерживали это направления, не давая пробиться им к главному арсеналу.

Я пытался держать себя в руках. Еще никогда в своей жизни я не видел такого противника. Ему была чужда смерть, страх не владел ими. И эти глаза. Широко раскрытые от безумия.

Гильзы падали прямо под ноги. Последний магазин был заряжен в автоматическую винтовку и был готов опустеть всего через несколько секунд.

— Их слишком много! — кричал один из бойцов, медленно отходя к следующему рубежу обороны, что пришлось возвести бойцам из подручных средств. — Сколько еще спасательных капсул должны вылететь?

— Не знаю! Связи с мостиком нет. Я вызываю каждые десять секунд, но никто не отвечает.

Я прижал винтовку к плечу и слегка наклонился, давая зрению приготовиться к точной стрельбе. Несколько смельчаков вынырнули из черного, как бездна, проема. Они смогли сделать всего каких-то пару шагов, после чего, скошенные очередью, упали на холодный металлический пол и закричали от боли. Бой становился еще ожесточеннее. Взрыв с правой стороны разрушил крепежные балки, на которых держалась вся система электроконтроля. Искры разлетелись в сторону, накренившись, несколько крупных коробов с еще работавшими системами, упали в пятнадцати метрах от нас, раздавив своим весом несколько гражданских лиц, помогавших нам отбиваться от нападавшим.