Пол Андерсон - Рассказы. Часть 2

— Правы они или нет, — сказала Алиса, — оценка их психополитики будет обусловлена их собственным мнением об этом. А какую оценку они могут сделать? Что мы знаем об их способе мышления?

— Больше, чем можно предположить, — ответила Ивонна. — В конце концов, с ними контактировали на протяжении поколений, а торговые соглашения не заключают без предварительных исследований. Вы не слишком часто видели меня последнее время, потому что я работала в картотеке. У нас здесь масса информации о Бабуре.

Далмэди выпрямился на стуле. Пульс его зачастил. Не было ничего удивительного в том, что на этой заштатной базе находилась обширная и разнообразная ксенологическая библиотека. Копия с микропленки стоит дешево, а вы никогда не узнаете, какая удача выпала кому-то, если привыкли довольствоваться справками только о вашем собственном секторе.

— Что же у нас есть? — отрывисто спросил он.

Ивонна криво улыбнулась.

— Боюсь, ничего стоящего. Как обычно: три-четыре основных языка, наброски по истории и наиболее значительной современной культуре, анализ состояния технологии, статистика о таких предметах, как численность и производительность, — помимо планетологии, биологии, психологических очерков, et cetera. [38] et cetera — и т. д. (франц.) . Я все время пыталась найти какое-то слабое место, но тщетно. Да, я могу показать, что эта операция потребует от них напряжения всех сил, и они должны будут оставить эту затею, если она быстро не окупится. Но то же самое справедливо и по отношению к нам.

Торсон закурил трубку.

— Если бы мы могли установить оборудование, у нас был бы неплохо оснащенный рабочий цех. Вот где я бы попотел.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Далмэди. Безрадостный тон инженера передался и ему.

— Ну, во-первых, я хотел бы знать о роботах — как они выходят наружу и как их выследить. Я мог бы сделать одного, только одного, с лучшим вооружением и защитой. — Он хлопнул по столу тыльной стороной ладони. — Но у компьютера их сотня, и он — гораздо сложнее, чем любой мозг, какой я могу собрать из запчастей; а как сказал Морской Повелитель, мы не можем рисковать и подставлять под ответный ракетный удар наш космопорт, потому что это уничтожит большую часть города. Потом я подумал о перебоях в работе или о том, чтобы испортить сам компьютер, но это совершенно безнадежно. Он никогда близко нас не подпустит. — Он вздохнул. — Друзья мои, надо признать естественный ход событии и составить план, как отступить с наименьшими потерями.

Морской Повелитель остался невозмутим, как и подобает монарху. Но центральный глаз Переводчика подернулся пленкой, его крошечное тельце сжалось, и он закричал:

— Мы надеялись… когда-нибудь наши потомки, научившись от вас, присоединятся к вам среди бесчисленных солнц, а вместо этого бесконечно подчинятся законам чужеземцев?

Далмэди обменялся взглядом с Ивонной. Их руки сжались. Он подумал, что та же самая мысль крутится сейчас и у нее в голове. Мы, существа Лиги, не можем позволить себе быть альтруистами. Но мы и не какие-нибудь чудовища. Какой-то бесстрастный бухгалтер в земной конторе может отдать приказ о нашем отъезде. Но можем ли мы, те, кто жил здесь, кто любит этот народ и кому он доверяет, бросить их и продолжать жить сами по себе? Не будем ли мы постоянно чувствовать, что данное нам благословение утрачено?

И старая-старая легенда с грохотом ворвалась в его сознание.

Он сидел минуту или две, не воспринимая того, что рычали и стонали вокруг. Ивонна первая заметила отсутствующее выражение в его застывшем взгляде.

— Эмиль, — прошептала она, — тебе плохо?

Далмэди с воплем вскочил.

— Что-то в космосе? — спросил Накамура.

Посредник взял себя в руки. Он дрожал, озноб пробегал по телу, но голос его звучал спокойно:

— Есть идея.

Под одеждой, складки которой ветер обвивал вокруг тела, Переводчик нес незаметный миниатюрный зрительно-слуховой приемопередатчик. Далмэди находился в своем каре за холмом, на некотором расстоянии; Тор-сон был в другом каре, повыше, для страховки; Ивонна, Алиса, Изабелла, Накамура и Морской Повелитель в городе видели прыгающий и движущийся ландшафт на своих экранах. Черные листья, длинные и истрепанные, развевались на кустах, чьи ветви пощелкивали в ответ на жалобное завывание ветра; валуны и ледяные глыбы горбатились среди кустов; аммиачный водопад гудел, разбрасывая брызги по всему полю обзора. Люди в карах могли почувствовать еще планетное притяжение и дрожь корпуса от этого медленного, плотного ветра.