Герберт Франке - Стеклянная западня (сборник)

— … Информация выражена в заряженных и сориентированных молекулах.

Ионизированными частичками газа они гасятся, как магнитофонная лента, если по ней провести магнитом.

Перье прорычал в переговорное устройство:

— Надо найти способ спасти накопитель памяти. Что можно сделать против ионов?

В ответ из динамика раздался бесцветный голос:

— Сначала нужно убрать ионизатор. Затем отравленный ионами воздух как можно скорее удалить из помещения. Вряд ли поможет что-нибудь другое…

— Мы должны действовать. Ваши предложения?

— Лучше всего подсоединиться к внешнему вакууму. Тогда весь воздух в здании, где находится накопитель, вместе с ионами мгновенно будет замещен.

— Как это сделать?

— Минуту, я как раз смотрю план… Нашел! Не все еще потеряно. Под помещением, где находится накопитель, идет коридор к передающей мачте три, а через запасной выход существует связь с внешним миром. В конце коридора имеется старая строительная шахта, так что потребуется лишь открыть две шлюзовые двери. На все это уйдет не более пяти минут.

— Распорядитесь об этом!

— Понятно!

Перье отключил переговорное устройство и снова опустился на стул. Лицо у него было усталое.

— Доктор Селзник, заканчивайте допрос!

Врач повиновался. Он быстро спрашивал, и Мортимер отвечал. Кросс сообщил о своей встрече с Бребером и Никласом, о тех приказах, что он получил, о докторе Про-коффе и пересадке мозга, которую произвел этот ученый. Он рассказал о Майде и их ночной прогулке в саду. Поведал и о том, как нашел Майду на космодроме…

Внезапно этот поток слов прервал звук сирены — сигнал тревоги. Доктор Селзник прекратил допрос, Перье подбежал к переговорному устройству и вызвал центральный пост надзора.

— Что случилось, кто дал тревогу? Взволнованный голос сообщил:

— Тревога включилась автоматически, на посту номер шестнадцать!

— Где это?

— Это проход к передатчику три, который только что был эвакуирован.

— Срочно установите причину тревоги!

— Сейчас узнаем… Контрольный мобиль уже в пути… Но пока нет никаких сообщений… Внимание! Только что получено донесение поисковой группы номер четыре: в установке кондиционирования не найдено ничего, если не считать обычного сварочного аппарата за распределителем, в переходе к залу накопителя памяти. Ионизация воздуха не зафиксирована. Содержание электричества в воздухе повсюду нормальное.

— Странно. Может, есть смысл арестованных еще раз…

— Внимание! Есть картинка с поста номер тринадцать… Я перевожу ее на ваш приемник.

Большой флюоресцирующий экран ожил, засветился, и сразу появилось изображение — коридор, по которому бежали мужчины в вакуумных костюмах…

Один из них, казалось, бежал прямо на зрителей, его фигура, увеличиваясь все больше и больше, заполонила весь экран, он поднял какой-то предмет, швырнул его прямо перед собой. Изображение исчезло.

— Это Бребер, — крикнул Мортимер. — Вы видели его? Это Бребер, о котором я рассказывал! Они идут! Наша взяла!

Пять минут спустя Мортимер был освобожден.

В комнату ворвались два десятка вооруженных мужчин, они скрутили полицейских и арестовали членов правительства. Доктора Селзника заставили сделать Мортимеру инъекцию, и к тому вернулась власть над своим сознанием и телом. Чуть пошатываясь, он стоял перед ними, хотя чувствовал себя совершенно здоровым и бодрым. Одно лишь мучило его, хотя сейчас это уже не имело значения: в конечном счете он выдал своих товарищей.

— Идем с нами, — сказал ему Гвидо. — Ты один из немногих, кто уже бывал в этом доме. Пойдешь со мной в Центральный блок. Я буду оттуда руководить дальнейшими действиями. Ты останешься при мне — будешь моим личным советником.

— Ты все еще доверяешь мне? — спросил Мортимер. Он открыл дверь и показал, куда надо идти — направо, к лифту.

— Почему бы нет? Ты ведь отлично справился со своим заданием.

— Нет, Гвидо, — возразил Мортимер. — Кое-что не получилось — я говорю о капсуле с ядом. Она не сработала.

— Ты действительно готов был убить себя? Недурно!

— Я говорю серьезно: я выдал вас, Гвидо, — повторил Мортимер. — Они сделали мне укол и навели фокус. Я вынужден был говорить. Я не мог иначе.

Понимал, что не имею права, но это просто выливалось из меня само по себе — и я рассказал все, что я знал о тебе, о Никласе, о Кардини и Бушоре, о нашем нападении на центр накопителя…

— Не мучайся, все в конце концов удалось.