Филип Фармер - Т. 13. ЭКЗОРЦИЗМ. Ловец душ. Плоть

— Конечно, — охладил сам себя Карфакс, — мы не можем быть уверены, что задержали абсолютно всех. Возможно, кому-то все-таки удалось сбежать. Те, кого мы задержали, клянутся, что больше там никого не было Но ведь они могут и лгать.

Правду было бы легко установить, если бы можно было воспользоваться МЕДИУМом. Но он сгорел при пожаре и все чертежи, необходимые для его восстановления, тоже погибли. Двое из тех, кто прятался в подвале, были физиками и, возможно, знали, как его построить заново. Знали или нет, но они сами утверждали, что не в состоянии это сделать, так как не знают основного принципа действия машины. Гордон не верил им, он считал, что они сразу же примутся за восстановление, как только выйдут на свободу.

— Если они и сделают это, — сказал Лангер, — им придется очень и очень долго судиться. Вестерн не оставил завещания, так что официально все права на МЕДИУМ принадлежат Патриции.

— Мне трудно поверить в то, что он не оставил завещания, — проворчал Карфакс — Вот увидите, когда все уляжется, оно где-нибудь да всплывет. И на чье бы оно имя ни было, наследника нужно будет очень тщательно проверить.

— Мы сейчас как раз самым скрупулезным образом проверяем каждого из этой двадцатки. Но это требует еще очень много времени и денег.

Никто и не ожидал, что проблема решится быстро, хотя бы потому, что большое жюри не соберешь в пять минут. В стране, в которой каждый имел по отношению к МЕДИУМу свою четкую позицию, найти людей объективных было довольно сложно. Процесс отбора беспристрастных присяжных тянулся уже три недели и все еще был далек от завершения. Даже несмотря на давление со всех сторон. К тому времени арестованные уже были освобождены под залог. Рекстер прожил на свободе всего два дня: четверо в масках изрешетили его пулями посреди улицы и тут же скрылись. Джонс и Деннис (двое из тех двадцати) погибли при взрыве бомбы, подложенной в машину. Восемнадцать их товарищей по несчастью (как им объяснили, для их же блага) были снова заключены в тюрьму. Но они так яростно протестовали против нарушения гражданских прав, что пришлось их выпустить.

— А вы-то думали, что они так испугались, что сами запросятся под охрану! — сказал Гордон Лангеру. — Но что-то не похоже, чтобы они боялись.

— Вы кого-то подозреваете? — заинтересовался Лангер.

— Да. Во-первых, мы не знаем наверняка, что те двое, сгоревшие в машине, на самом деле были Джонсом и Деннисом. От них осталось так мало, что идентифицировать практически нечего — не сохранилось даже зубов!

— Так вы хотите сказать, что там погибли не Джонс и Деннис?

— Вероятность достаточно велика, чтобы отнестись к этому предположению всерьез.

— Но для чего им нужно, чтобы их считали мертвыми?

— Ну, например, для того, чтобы спрятаться от фанатиков. Хотя, сомневаюсь, что ради этого Джонс и Деннис пошли бы на двойное убийство ни в чем не повинных людей. Нет, ставки слишком высоки.

Какое-то время оба молчали. Наконец Лангер не выдержал и спросил:

— И что же из этого следует?

— То, что один из них — Джонс или Деннис — может оказаться Вестерном.

Лангер опустился на стул, словно у него подкосились колени.

— Вы что, серьезно? Простите за глупый вопрос. Конечно, серьезно. Но зачем он тогда отдал свое тело вашему дяде?

— Думаю, на эту крайность его толкнули обстоятельства. Он не был уверен в том, что сумеет спрятаться. И знал, что если его найдут, то убьют на месте. Может ли быть лучший способ запутать следы, как самому стать Деннисом или Джонсом, а дядюшке предоставить главную роль козла отпущения? Да еще так, чтобы дядя ничего не успел рассказать, а все бы поверили, что Вестерна больше нет в живых.

— Мне нужно это обдумать, — сказал Лангер, потирая лоб.

— Не перетруждайте мозги, — посоветовал Карфакс. — Ведь все могло быть и иначе.

— А что следует из этого? — резко спросил сенатор.

— Например, Вестерн как раз просчитал, что мы придем именно к таким выводам, и тогда гибель Джонса и Денниса — тактический ход для отвода глаз. А вдруг он совсем к ней непричастен? Вдруг он один из оставшихся восемнадцати? Или ушел в горы?

— Но ведь он уверен, что ваш дядя умер, так ничего и не успев рассказать! Кроме меня и вас никто не знает, что он успел-таки это сделать. А если так, то сейчас он должен быть спокоен; с его «смертью» поиски прекратились, и у него нет никакой необходимости прилагать столько усилий, чтобы запутать следы. Все это слишком заумно.

— Вестерн хоть и не гений в науке, зато достаточно тертый калач. Он знает подробности о своей «смерти» только из газет и вполне может сомневаться, насколько правдива информация, допущенная в прессу. Он не может не задаваться вопросами: не успел ли Рафтон перед смертью раскрыть его обман? Не ведем ли мы его тайные поиски уже сейчас? Вот потому он и ушел, как только смог. Я думаю, для очистки совести нам надо провести сравнительный анализ записей голосов Джонса, Денниса и Вестерна, если у нас есть материал. Нам следовало бы сделать это сразу, пока те двое были еще живы. Но кто же мог знать тогда? Ведь мы считали, что Вестерн умер.