Алан Фостер - Рассказы

Фррннкс не знал, что такое плохие люди, но был совершенно уверен, что не желает попасть в этот разряд — ни сейчас, ни в любое другое время. Он бежал изо всех сил, на всех четырех конечностях, сожалея лишь о том, что его отдаленные предки некогда променяли счастье свободного полета на тернистый путь прогресса. Впереди замаячило какое-то укрытие — то ли нора, то ли пещера, и Фррннкс инстинктивно нырнул в нее.

И провалился в тартарары.

Он очнулся от жуткой головной боли. Вспомнив, что произошло, Фррннкс чуть было опять не впал в панику. Он ощутил, что лежит на твердой металлической поверхности, и это почему-то успокоило его. Он попал в пещеру… Только это не пещера. Это дыра. Колодец. Колодец, битком набитый разнообразными машинами.

Точно! Он вспомнил, как пролетал мимо них — ярус за ярусом, ярус за ярусом…

Он с трудом поднялся на ноги, ощущая вокруг себя потоки теплого воздуха и легкий шелест работы почти беззвучных механизмов. Машины. Машина на машине. Массивные и безразличные, полные могучей энергии. Фррннкс повернулся и пошел назад к шахте, ориентируясь по потокам свежего воздуха. Заглянув в шахту, он невольно отпрянул.

Миля одинаковых ярусов вверх — и там, наверху, слабо светящийся кружок: вход в этот пугающий металлический мир.

Фррннкс почувствовал, что давится нервным смехом. Пастораль! Вот уж действительно! Производить оружие они давно разучились. Ну, разумеется! Никаких ресурсов. Никаких городов — истинная правда! Примитивный образ жизни. Мебель, сколоченная вручную. Бедные, отсталые туземцы! Пушечное мясо — это без труда можно было прочесть по лицу командора Раппана. Только командор не заглянул в подвальчик!

Когда приступ истерики прошел, Фррннкс сделал несколько глубоких вдохов. Должен же быть какой-то путь наверх — лестница, лифт, что угодно! Он должен вернуться и предупредить остальных. Фррннкс схватился за карманное устройство связи, подозревая, что работать оно не будет. Оно и не работало. Связист. Связист, который не может установить связь. Его снова начал одолевать истерический хохот…

— Я счастлив сообщить вам, — начал Алекс Джонс, — что комитет… правительство… руководство… словом, мы решили помочь Федерации. Эти йоппы… — он слегка запнулся, — не очень хороший народ.

— Воистину, сэр! — пылко воскликнул Зинин.

— Мы рады присоединить силы человечества к вашим благородным усилиям. Пусть это скромные силы… но мы рады помочь. Вы ведь знаете, у нас давно не было практики, — добавил Джонс извиняющимся тоном.

— Все нормально, — ободрил его командор. Поначалу он было приуныл: эти мягкосердечные, миролюбивые люди могли стать скорее обузой, чем полезными союзниками. Но затем его осенило: йоппы тоже были знакомы с мифами о Терре!

Возможно, появление легендарной расы приведет их на время в замешательство.

Конечно, придется дать этим млекопитающим подробные инструкции. Иначе все дело закончится всегалактическим хохотом Йоппов. — Мы высоко ценим вашу готовность помочь нам в великом деле освобождения Галактики и прекращения агрессии со стороны Империи Йопп. Я уверен, что наш договор войдет в историю. Это величайшее событие для всех звездных рас. В честь этого торжественного случая я отдал приказ…

Он запнулся, глядя на террианина. Его лицо… что-то в нем изменилось. Террианин смотрел на небо, а лицо его светлело, менялось, расцветало, как распускающийся бутон. В глазах, которые казались прежде маленькими, тусклыми, серыми гляделками, полыхало пламя. Это подействовало на присутствующих почти как нервно-паралитический газ. Командор невольно отступил на шаг, а Зинин, сам того не замечая, зашипел.

— Экран снят! — звучным голосом воскликнул террианин, и эхом откликнулась его жена: — Экран снят!

И на всей планете все члены братства теплокровных — большие и малые, собаки и мыши, кошки и дельфины, птицы и кроты, плотоядные, травоядные, всеядные — все одновременно издали планетарной мощи телепатический крик:

— ЭКРАН СНЯТ!

На поле Доббин и маленькая рыжая собака начали увлеченно обсуждать последствия этого великого события. Человек обратил лицо к гостям, которые не двигались и не произнесли ни звука.

— Высказали нам большую услугу, милостивые существа! Сколько лет потрачено, сколько лет — чтобы установить, что Экран можно выключить только снаружи!

Теперь, когда его больше нет, мы уже не допустим, чтобы подобное повторилось.

Итак, милостивые существа, мы у вас в долгу. Наше соглашение остается в силе.