Филип Фармер - Т. 14. Властелин Тигр

— Почему же раньше запрещалось, а теперь вдруг можно? — удивился мальчик.

— Так написано.

Юсуфу вечно отделывался одной и той же фразой: «Так написано».

— Написано где?

— В Книге.

И ни слова сверх этого.

Когда Рас собрался в свой первый дозволенный поход, Мирьям, рыдая и душа сына в объятиях, умоляла отказаться от гибельного намерения.

— О сынок мой, сердце матери не выдержит, если ты сгинешь в джунглях. Останься со мной, не уходи никуда!

— Мальчик становится мужчиной, — проворчал старый Юсуфу. — Кроме того, так написано.

Но и его глаза подозрительно блестели, когда он провожал мальчика. Дойдя до начала равнины, конец которой терялся в зарослях, Юсуфу проверил амуницию Раса. Большой нож, тот, что был найден в хижине возле озера, сплетенная из луба веревка, лук и колчан с десятком стрел — все оказалось в полном порядке. Кроме оружия, Рас захватил с собой, сложив в поясную сумку, зеркальце, каменный оселок и черепаховый гребень.

— А сейчас, — хмуро вымолвил Юсуфу, — последнее напутствие. Внизу обитает племя нечестивых вонсу. Ты прежде еще не сталкивался с людьми; единственный человек, которого ты знаешь, да и то, пожалуй, не слишком, — это ты сам. Не надейся, что вонсу примут тебя, как мама с папой, с распростертыми объятиями. Они очень опасны и прежде всего постараются тебя уничтожить. Будь осторожен, сынок, не ходи открыто. Подкрадись, как при охоте на леопарда. Понаблюдай за ними издалека, втайне. И учти, если ты попадешь к ним в руки живым, то пожалеешь, что вообще на свет родился.

У тебя, впрочем, есть одно преимущество. Вонсу могут принять тебя за духа, за призрака. По их поверьям, духи должны быть бледными, а таких, как ты, белых людей они еще не встречали. Может, их поверья и справедливы, не знаю, с духами не сталкивался. Но ты вовсе не дух, запомни хорошенько, ты — человек. Если вонсу примут тебя за духа и со страху побегут, не преследуй, не загоняй их в угол.

Юсуфу крепко обнял мальчика на прощание. Рас был растроган, хотя про себя невольно отметил, что уже перегнал отца ростом. Каким же тот станет маленьким, когда Рас повзрослеет!

Чмокнув отца и сглотнув комок в горле, Рас убежал. Миновав заросли, спустился с плато — Птица Бога мешать на этот раз не стала.

Река, двумя водопадами низвергаясь с плато, снова сливалась воедино у подножия скал и убегала в джунгли. Вдоль ее извилистого русла Рас и шагал до темноты. Затем, соорудив на дереве безопасное гнездо, поспал; утром, подстрелив мартышку и поджарив ее над маленьким костерком, позавтракал. И отправился дальше.

Спустя несколько часов Рас услышал первые голоса.

Этот волнующий миг, миг первой встречи с людьми Рас запомнил на всю жизнь.

Крайне осторожно, в точности следуя отцовским наставлениям, он подобрался ближе и увидел за рекой стены деревни. Скрываясь среди ветвей, Рас долго изучав окрестности, затем, выбрав местечко, почти скрытое от глаз обитателей, переплыл реку. Подыскав дерево поразвесистее, забрался как мог выше и принялся разглядывать женщин и детей, работающих в поле.

Рас дрожал от любопытства, смешанного со страхом. Со слов родителей он знал, что вонсу черны как смоль, волосы их курчавы, а сами они свирепы, как исчадия ада, и вообще — лишь наполовину люди. Но то, что предстало его взору, выглядело несколько иначе. Да, они темнокожи, но не черны как смоль, не темнее Мирьям. Правда, у матери прямые волосы, орлиный профиль и тонкие, как у леопарда, губы. У вонсу же — прелестные кудряшки (всклокоченные и спутанные, как их черные мысли, по словам Юсуфу), толстые губы и широкие приплюснутые носы с глядящими вперед ноздрями.

Даже Юсуфу чем-то неуловимо походил на них, правда, при этом был значительно ниже — с вонсу-подростка. И еще от вонсу родители отличались непропорционально большими головами и крохотными конечностями. Лица воинов-вонсу были наги в отличие от лица Юсуфу с длинной, чуть ли не до колен, бородой.

Рас поглядел на себя: его кожа, светло-коричневая от солнца, в потаенных местах напоминала бледностью рыбье брюхо. С год назад мать подарила ему зеркальце. Первый же взгляд в него стал для мальчика потрясением: настолько мало он походил на своих родителей. Ему ведь так хотелось быть на них похожим, быть сыном своего, отца, яблоком от яблони — но в зеркале неумолимо отражались огромные, ни на что не похожие серые глаза, прямой тонкий нос и узкая щелочка губ!

Позже, примирившись с неизбежностью, Рае утешал себя мыслью, что унаследовал, пусть даже с некоторыми изменениями, черты матери.