Сергей Панченко - Ветер (СИ)

— Ну, теперь все позади, глаза привыкнут, и можете спокойно выходить на улицу. Там кстати, когда они привыкнут, не так уж и светло. Ветер поднял пыль до неба, и облака теперь коричневые и плохо пропускают свет.

— Мы все интересное пропустили. — Вставила реплику Катюшка.

— Кать, радуйся, что ты была в пещере, иначе ветер мог унести тебя на другой конец земли. — Объяснил ей брат.

— Как Элли и Тотошку. — Вспомнила она «Волшебника Изумрудного города».

— Ага, типа того.

— Я бы согласилась.

— С такими умными и смелыми детьми нам никакие ураганы не страшны. — Поддержала их разговор Тамара.

— Когда вы выйдете на улицу, то вам покажется, что вас перенесло в другое место на самом деле. — Заинтриговал детей отец.

Егор поднялся, попытался подвигать конечностями, заохал и бросил эту затею.

— Я пойду на улицу, не хочу снова привыкать к свету полдня. Пройдусь по округе, посмотрю, что да как.

Заточение в пещере и в самом деле породило нежелание находится в ней. Стены и темнота давили на подсознание, проявляясь в виде кажущегося недостатка воздуха. На полусогнутых, деревянных ногах Егор пошел к выходу. Сын прицепился с ним.

— Я только до того места, где глазам не будет больно. — Пояснил Матвей.

Егор и не сомневался, что сын так и сделает. Матвей остановился метров за десять до выхода.

— Всё, начну отсюда привыкать. — Сын остановился и притулился на каменный выступ.

— Хорошо, двигайся понемногу, как глазам будет комфортно. У меня ушло часа два на привыкание, а ты молодой, думаю, за час привыкнешь.

Сын согласно махнул головой. Егор пошел дальше. Выбравшись наружу, он щурился на свет еще минут пять. Когда глаза привыкли к свету Егор пошел по дороге. Он решил дойти по ней до тех пор, пока вода не преградит путь, надеясь увидеть там больше, чем с этого места. Ему хотелось верить, что где-то там откроется понимание причин стихии, и они окажутся локальными, произошедшими только в этом месте. При всех фактах, указывающих на глобальность катастрофы, Егор надеялся найти им вполне простое объяснение.

Дорога шла кольцом, спускаясь вниз, к подножию. Идти было легко. Но чем дальше уходил от пещеры Егор, тем больше он видел разрушений, причиненных ветром. С наветренной стороны скальные породы были выщерблены как от попаданий пуль и снарядов. Причем мелкие частицы отполировали сами выбоины, словно им была уже не одна сотня лет. Растительности не осталось даже и следа. Горы выглядели как до начала времен. А ведь они ехали сюда под сенью деревьев растущих на обочине. Теперь не было и самой обочины. Выметенная пескоструем до зеркального блеска, вся дорога была одинаковой ровной поверхностью.

Егор по собственным подсчетам удалился от Черной пещеры километра на три. В этот момент в небе началось затеваться какое-то новое светопреставление. Ни с того ни с сего ударил гром, раскатившись эхом по долине. Егор не видел молнии, и был немного напуган неожиданным грохотом. Он засомневался, продолжить ли ему путь или вернуться. Егор зарекся, что если гром повторится еще раз, он сразу повернет назад.

Теперь ему приходилось кроме наблюдения за окрестным пейзажем бросать настороженный взгляд на темное однородное небо, готовящее в своих непрозрачных недрах еще один сюрприз для людей. Гром не повторился, но движения в небе было. Коричневые массы грязного воздуха двигались, скручивались под влиянием ветров, но у поверхности воздух был неподвижен и влажен.

— Как перед катастрофой. — Подумалось Егору.

Он прибавил шаг. Запах влаги усиливался и к нему прибавился шум падающей воды. За очередным поворотом Егор увидел источник шума. Миллионы тонн воды в секунду покидали долину. Грязная жижа с напором уходила вниз между двух скал, являющихся бутылочным горлышком для внезапно появившегося водоема. Егор представил сколько Ниагарских водопадов могло бы уместиться в этом. Сотни, не меньше. Дорога под его ногами дрожала. Вода гудела, бурлила и уходила с такой силой, что могла бы питать своей энергией несколько электростанций.

Зрелище завораживало и пугало одновременно. Егор посмотрел в ту сторону, куда уходила вода. Куда ни глянь, везде была она. Он оперся о камень. Фактов, противоречащих теории Матвея не было. Значит, все его родные, близкие и знакомые, скорее всего, не пережили стихии.

Егор вспомнил отца с матерью. Сейчас он понял, как мало уделял им времени. Вспомнил коллег по работе. Сейчас он обрадовался бы даже тем, кого недолюбливал. Странное дело, что человек так устроен, ему обязательно нужно находиться в тяжелой ситуации, чтобы понять, насколько мелочны его претензии к другим.