Сергей Панченко - Ветер (СИ)

Тамара хотела вскочить, но побоялась уронить Катюшку. Егор и Матвей вошли в круг света. Катя проснулась и захлопала спросонья ресницами. Затем подскочила к отцу и прыгнула ему на руки. Мать обняла Матвея.

— Как у вас все прошло? Без приключений?

— Ты не поверишь, но мы были на огромном корабле и поймали вот такую рыбину! — Егор развел руки в стороны.

Мужчины вернулись к плоту и принесли свои трофеи. Удивлению и радости прекрасной половины семьи не было предела. Рыбу тут же поставили на огонь. В ожидании ужина Егор, подправляемый сыном, рассказали о том, что видели за две недели своего отсутствия. История про корабль показалась Тамаре немного страшной и мистической.

— Я бы обошла его дальней дорогой. Жуть какая! На нем тысячи людей были. Как у вас хватило смелости забраться в него? — Тамара передернула плечами. — А вот то, что рыбы полно, это очень хорошая новость. Не зря она мне во сне снилась.

— Нет! — Неожиданно громко сказал Егор.

— Что, нет? — Удивилась Тамара.

Дети замерли и уставились на отца.

— Ты чего, забыла, к чему женщинам снится рыба? Даже не думай, сейчас не то время.

— Тьфу, дурак. Типун тебе на язык.

— Смотри мне. — Егор делано погрозил пальцем жене.

Разогретая на огне рыба источала неповторимый аромат. Разговоры замолкли сами собой. Тишину ночи нарушали только звуки голодных желудков и жужжание мошкары под ухом.

Минуло две недели подготовки к «большой рыбалке». Все три бревна были разрублены на чурбаки и высушены на сквозняках в туннелях пещеры. Их использовали для выпаривания соли из соленой воды. Расход дров был огромный, но и соли требовалось немало. Коптильню на плоту Егор решил не делать. Место надо было экономить под рыбу. Закоптить ее можно было потом, по возвращении.

Плот пришлось немного доделать под изменившиеся условия. Спереди на него установили клиновидный отбойник. Он расталкивал водоросли перед плотом в стороны. Заодно установили дополнительные щитки перед гребными колесами. Испытания на воде подтвердили полезность нововведений. На самом плоту соорудили ящики. В них собирались складывать пойманную рыбу.

Для ловли рыбы придумали гарпуны из лыжных палок и еще, Егор сплел небольшую сеть из бечевки, в надежде, что в нее попадется случайная рыба.

Матвей, тем временем, лучше всех знающий все ходы и ответвления в горе, нашел небольшой грот, в котором, даже летом, была минусовая температура. Его можно было использовать, как «холодильник» для рыбы. Проблемой были крысы, которые обязательно придут на запах съестного. Немного побродив по округе, Матвей нашел углубление в стене, похожее на большую чашу. Забраться в него с пола ни одной крысе не было никакой возможности.

Женщины Горбуновых тоже не теряли времени. Тамара придумала способ делать из водорослей пастилу. Она собрала по округе камни и сложила из них примитивную духовку. На пробу она приготовила рулетики из рыбы и пастилы, добавив немного пряностей с Верблюда. Получилось шикарно, и по виду, и по вкусу.

— Хорошо живем. — Сказал Егор, прожевывая кусок рулета. — Одни деликатесы трескаем, как в ресторанах.

— У нас даже вилки и ложки, как в ресторанах. — Катя показала на выгравированное название, нанесенное на каждый прибор с корабля.

— Чем мы заслужили такую милость? — Иронично поддержала Тамара.

— Как? Вы еще не догадались? — Вступил в разговор Матвей.

Вся семья уставилась на него, ожидая откровения.

— Вам решили показать, как бывает хорошо, когда все плохо, чтобы вы сравнили с тем, как бывает плохо, когда вокруг все хорошо.

После некоторой паузы, когда все осмысливали сказанное, первым заговорил Егор.

— Все хорош, кто старое помянет, тому глаз вон.

— А кто забудет, тому оба. — Добавил Матвей.

Егор и Тамара переглянулись. Они оба до сих пор чувствовали уколы совести за то, как относились друг к другу до катастрофы, и в особенности за то, что считали детей достаточно глупыми, чтобы те понимали отношения родителей.

В ночь перед выходом началась жуткая гроза. Первая ночная гроза со дня катастрофы. Перед закатом все затихло. Егору стало тревожно. Еще свежи были воспоминания того дня, когда все началось. Тревоги рассеялись только тогда, когда громыхнул первый раскат грома.

Где-то за черными небесами, сверкнули молнии, и до земли долетел первый звук. Молнии сверкали все чаще. Их вспышки, скрадываемые небесной грязью, едва пробивались сквозь ее толщу. Но звук доходил почти без потерь. Стены пещеры сотрясались от грома. Матвей, несмотря на предупреждения матери, не желал пропустить зрелища. Он любовался на небесные сполохи и мощные раскаты, до дрожи в теле проникаясь силой природных стихий. А затем ливанул дождь.