Анатолий Шинкин: Всегда наготове

© Анатолий Шинкин, 2016

© Диана Осадчева, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Только без баб. Чисто по-мужски: выпьем, поговорим и разбежимся. У меня сегодня банный день.

Колян Савицкий, еще не забывший «ридну мову», поначалу звал к себе «до хаты», а Вадик Лисовский, парнишка с Белорусского полесья, с пышной скобочкой «песнярских» усов, возражал, мол у него удобнее. Но мы с Воронежским парнем Серегой отстояли бильярдную, пустующую комнатенку при клубе, со столом, на котором сиротливо белели пяток шаров да захватанный, порыжевший от времени кий.

– И очень удобно, – убеждающим тоном объяснял Серега, раскладывая по столу водку-закуску: три поллитровки, банку тушенки и буханку белого хлеба. – Мужской праздник раз в году, и женщинам на нем места нет.

У меня свой мотив не ходить в гости к Вадиму и Коляну. Лет пять тому в нашей общей холостяцко-общаговской молодости их нынешние жены Ленка Маленькая и Ленка Рыжая всерьез собирались увидеть во мне супруга, и даже сейчас одаривали порой томными взглядами, но для меня семья и дружба – строгие понятия, и я честно стараюсь забыть наши веселые чувственные кувыркания и проделки.

– За Армию, за Флот, за Державу! За нас, ребята! Я на атомной ходил, – поднял стакан Серега, выпил, налил и передал эстафету Коляну.

– Шоб не последняя. Мотопехота, сержант, – стакан ушел к Вадику.

– И за наших партизан. Авиация, моторист.

– За вас, ребята. Связь, повар.

– А связистов, за что кормить? Пусть радио слушают, – схохмил Колян. – Посуду не задерживай.

По случаю наступающего праздника бригада отработала только до обеда, а потом мастер поздравил всех с Днем Советской Армии и Военно-Морского флота, и отправил готовиться к торжественному собранию и следующему за ним концерту.

Выпили по второй, закурили. Только середина дня, и времени – вагон. Заговорили о своей армейской юности, и как-то быстро перекатились на всегдашнюю тему о роли трех славянских республик в мировой истории вообще и Советского союза в частности.

Колян «рвал рубаху на груди», рассказывая, как богата Украина полезными ископаемыми:

– А я тоби кажу, золото на Украине есть.

Вадик, перегнувшись через стол, размахивал у Серегиного лица кулаком:

– Учти, из всех славянских народов Белорусы самые миролюбивые.

Серега, следя глазами за мощным аргументом, спешил согласиться.

В нашей стройбригаде ребята большие и крепкие. Меньше метра восьмидесяти и нет, только Серега ростом не вышел, да он и не числится формально в бригаде. Работает на башенном кране, обслуживает наши объекты – двух-трехэтажные дома, которые мы собираем, как семечки щелкаем, – быстро и качественно.

У меня к Сереге сложное отношение. Года три назад закрутился сногсшибательный двухмесячный секс-марафон с Надей Молдаванкой, приставку к имени девушка получила по принципу похожести, но каких кровей в ней было намешано и сама перечислить не могла: молдаване, русские, татары,… а в результате получилось такое замечательное чудо: четко очерченные губы, припухшие по контуру, молочно-белая кожа, под густыми ресницами желто-зеленые глаза с коричневыми крапинками на радужках – по шесть штук. При небольшом росте высокая грудь и длинные стройные ноги.

Наши отношения, язык не поворачивается назвать их романом, проходили бурно и стремительно. В двух словах, – мы хотели. Полное единство тел. Мы друг друга хотели вечером, ночью, утром и в обеденный перерыв; на улице, в комнате, в рабочей бытовке, в общаговском коридоре и на танцплощадке. Если возможности для секса не было совсем, мы держались за руки и тонули в глазах друг друга.

Как-то умудрялась она оставаться незаметной среди шумных языкастых подруг – малярок и штукатурш. Я обратил на нее внимание через год после ее приезда в поселок: случайно пригласил на медленный танец. Тогда все и началось.

Взял за талию, она положила руки мне на грудь, сразу перенесла и обхватила за шею, прижалась, задышала прерывисто в плечо, и стало жарко в холодном зале. Не дотанцевав, двинулись, не расцепляя руки, к выходу. За бортом воспоминаний остались сто метров пути до общаги. А в комнате начали целоваться. Губы обволакивали не только рот, но, кажется, все тело до самых пяток, и, мы, боясь потерять и потеряться, притягивали и прижимали друг друга и мешали себе раздеться. Наверное, о чем-то говорили, но, скорее всего, нет. Ее имя я узнал дня через три, из случайно услышанного разговора.