Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Кэрмоди подбежал к Тэнду:

— Как думаешь, у них есть пушки?

— Если бы были, то эти ребята давно бы ими воспользовались.

— Где Йесс?

— В своих покоях. — Тэнд взглянул на часы. — Ничего, скоро Ночь закончится.

Кэрмоди удивленно покачал головой:

— Но я все равно не понимаю этого.

— Чего не понимаешь?

— Как они могут быть такими наглыми. Да еще в доме Бунты. Почему она позволяет им осквернять свой храм? Хотя, может быть, это ловушка, и, когда Ночь закончится, богине останется только захлопнуть дверцу?

На лестнице, пролетом ниже, раздался взрыв. Защитники храма поспешно отступили, не дожидаясь, пока им в спины ударит взрывная волна. Сквозь дымовую завесу послышались крики, и эльгулиты помчались вверх по ступеням. Бой был яростным, но скорым — все прорвавшиеся враги погибли.

Но досталось и защитникам. В живых остались только Тэнд, Кэрмоди и трое жрецов. Они перебежали на следующий этаж и там залегли. Но тут на пол прямо перед ними упали две гранаты, и весь этаж заполнился зеленоватым дымом.

Тэнд швырнул гранату на нижнюю лестничную клетку. Взрыв несколько разогнал газовое облако, и Тэнд велел Кэрмоди и жрецам отступать на следующий этаж.

В этот момент откуда ни возьмись появился Йесс в сопровождении двадцати восьми жрецов и жриц.

— Их слишком много, — сказал он. — Они подходят со всех сторон. Мы должны занять оборону на крыше.

— А вертолеты? — спросил Кэрмоди. — Разве там мы не будем еще более уязвимыми?

— Будем надеяться, что вертолеты, как и пушки, разбиты или поломаны, — сказал Тэнд.

Медленно, с достоинством, Йесс шествовал по лестнице в окружении свиты. Кэрмоди, плетущийся в хвосте, нервничал и потел от страха, каждую секунду ожидая новой атаки сзади.

Выбравшись на крышу, люди принялись таскать с последнего этажа мебель и громоздить ее на лестнице, пока не забаррикадировали последние семь ступеней. Они работали, а Йесс расхаживал взад и вперед между каменными фигурами и время от времени поглядывал на полосы тумана, плывущие по небу и уже начинающие бледнеть. В сизой дымке вставало солнце, похожее на огромный шар молочно-белого цвета.

— Скоро появится богиня Бунта, — шепнул Тэнд Кэрмоди. — Потом мы спустимся вниз и займемся переустройством нашего мира.

Внезапно Йесс замер, устремив взгляд в небеса и склонив набок голову, словно прислушивался к чему-то.

— Мать здесь! — Его лицо исказила мучительная гримаса, по щекам потекли слезы. — Я не призывал ее, но она уже пришла!

Остальные хранили молчание. Один из жрецов, побледнев, поднял вверх скрюченный палец. Кэрмоди прислушался. Издалека, с самого низа лестничной клетки, послышалась песни. Слова были неразборчивы, но в тоне слышался триумф.

— Они празднуют рождение Эльгуля! — сказал Тэнд и быстро взглянул на Йесса: — Но этого не может быть. Ведь ты еще жив!

— Молчи и слушай, — ответил Йесс.

Песня оборвалась. Снизу больше не доносилось ни звука, и казалось, весь город вокруг храма притих. Тэнд хотел что-то сказать, но, повинуясь нетерпеливому жесту Йесса, закрыл рот. Прошло несколько минут, а Йесс все к чему-то прислушивался.

И вот наконец пришел ответ на мучивший бога вопрос. Сначала тихо, а затем все громче заплакал ребенок. Йесс застонал.

— Слушайте, падший бог, и те, кто ему служит! — послышался чей-то голос. — Слушайте все! Новорожденный сын Бунты Эльгуль посылает вам свое проклятье! Слушайте! Слушайте!

— Встань так, чтобы мы могли вас увидеть! — закричал Йесс. — Покажи мне моего брата!

В ответ раздался смех:

— Не считай меня идиотом. Ты хочешь убить меня и младенца Эльгуля!

— Это голос Абога, — пробормотал Тэнд и закричал: — Абог! Ты исчадие ада! Где Рилг?

— Я убил его во время второго штурма! Этот придурок мертв, и теперь я главный среди отцов, оставшихся в живых!

— А что тебе это даст? — продолжал выкрикивать Тэнд. — Уходи и забирай эту мерзость с собой! Тебе недолго придется радоваться победе!

Снизу послышался смех. Плач ребенка удалился и затих.

Все, кто стоял на крыше, воззрились на Йесса. Его лицо было бледным, как восходящее солнце.

— Впервые с начала времен Эльгуль и я живы одновременно, — сказал Йесс и повернулся к Кэрмоди: — В роковой день ты прилетел в наш мир, Отец. Ты стал первым землянином, который пережил всю Ночь. Ты первый землянин, который стал Отцом. И теперь все на Кэрине изменилось. Сейчас, с окончанием Ночи, борьба должна была бы прекратиться. Ход следующих семи лет должен быть ясен. Но мой злой брат родился, а я остался жив!