Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

А за ногами таилась тьма — густая безмолвная тень. Но где же жрецы и жрицы? Где хористки, чудотворцы и кричащие кликуши, с головы до ног измазанные своей кровью? Кэрмоди вспомнил, как днем раньше они размахивали ножами и в священном экстазе наносили себе раны. Неужели это было только вчера? Наблюдая за ритуалом, он стоял в многотысячной толпе, а вокруг грохотал неистовый шум. Теперь же здесь царили мрак и звенящая тишина.

Кэриняне, с которыми он беседовал, утверждали, что в этом храме живет Йесс. Неужели правда? Может быть, он бродит сейчас по пустым переходам, ожидая, когда пройдет еще одна Ночь Света? Согласно легенде, Йесс знает, что богиня-мать в любой момент может лишить его своей милости. А если победит Эльгуль или кто-то из его последователей, Йесс будет убит. История гласит, что иногда эльгулиты бывают очень сильны. Когда их зло безмерно велико, они могут убить бога Йесса.

И тогда, проснувшись после Ночи, люди увидят нового бога, который станет правителем мира. Они начнут поклоняться Эльгулю. И так будет продолжаться до тех пор, пока одна из Ночей не воскресит бога Йесса.

Сердце Кэрмоди бешено забилось. Какая победа может сравниться с убийством бога? «Смотрите! Вот Тот, кто убил божество!» И только он среди многих миллиардов людей сможет похвастаться таким поступком! Он станет величайшим человеком во Вселенной. И если раньше его репутация была уже достаточно высока, — а Джона Кэрмоди знали во всей Галактике, — то какова же она будет после этого? Даже его похищение огневика «Старониф» покажется детской игрушкой в сравнении с таким невероятным подвигом!

Кэрмоди стиснул рукоятку пистолета и постарался расслабить напряженные мышцы. Он прошел между лодыжками каменной женщины и погрузился во мрак, пурпурный цвет которого сгустился до черноты. Шаг за шагом он продвигался вперед. Глаза ничего не видели. Оглянувшись назад, Кэрмоди заметил свет, блеснувший между ногами статуи. Там, у входа, тьма казалась не такой густой. Свет блеснул снова и задрожал, как занавеска на ветру.

Кэрмоди зашагал в глубь храма. Ему не хотелось думать об этом дрожащем сиянии, но оно таило в себе какую-то загадочную угрозу, которая одна стоила всех опасностей, встреченных им во время нескончаемой Ночи.

А что, если кто-то проецирует на него это ощущение, намереваясь отрезать ему дорогу назад?

Он замедлил шаг и остановился. Ему не понравилась мысль о том, что кто-то знает о его намерениях и выжидает в темноте удобного момента для нападения.

— Только не пугай себя, Джонни, — прошептал Кэрмоди. — Ты никогда еще так не нервничал. Зачем же волноваться сейчас? Даже если там сам бог, не позволяй ему давить на себя. Плюнь на него, и точка! Какая тебе, к черту, разница — он там или не он? Прими вызов судьбы или сваливай отсюда.

Ладно. Я пойду и покажу этим ублюдкам, кто такой Джон Кэрмоди!

Он и сам не знал, что означала его последняя фраза и кому она предназначалась. Но разве плохо мечтать о полной победе над другими людьми? А пусть даже и плохо. Ему на это наплевать.

Отбросив сомнения, Кэрмоди решил перейти к задуманному. Отчаянный до смерти… Нет, смертельно опасный! Впрочем, в нем хватало и того и этого.

Внезапно, без какой-либо подсказки чувств, он сообразил, что миновал портик и переступил порог храма. Вокруг по-прежнему царили тьма и безмолвие, но он знал, что находится внутри. Ему вспомнились полированные красные плиты пола, которые тянулись на полкилометра от входа до алтаря. Стены храма казались зеркально-гладкими и плавно переходили в купол потолка, но в отличие от наружных расписанных стен были совершенно голыми, как скорлупа яйца.

Слегка согнув колени, он медленно пошел вперед, готовый в любую минуту отпрыгнуть назад при малейшем звуке или прикосновении. Тьма сгущалась вокруг и, словно вязкая жидкость, вливалась в уши, глаза и ноздри, собираясь внутри, как плотный и тяжелый ком. Кэрмоди обернулся и глянул туда, откуда пришел, но очертания входной арки уже растворились в темноте, будто стали пылью, которая клубилась в лучах беспросветности.

Но он не собирался растворяться в темноте. У него имелась цель, и он сам решал, что ему делать в каждую конкретную минуту.

Путь к алтарю занял много времени. Останавливаясь на каждом шагу и прислушиваясь к безмолвию, Кэрмоди одолел с полкилометра. Наконец, когда он уже решил, что кружит на месте, его нога коснулась чего-то твердого. Он опустился на колени и ощупал руками плиту, похожую на широкий выступ. Потом встал, поднялся на первую ступень и начал нащупывать ногой вторую. Так, не спеша и осторожно, Кэрмоди добрался до трона.