Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

— Ладно. Когда она еще раз воскреснет, мой маленький дружок позаботится о ней. А что? Я буду убивать ее снова и снова, пока не кончатся эти семь ночей. В конце концов она умрет последний раз и навсегда избавит меня от своей компании. Если потребуется, я устелю ее трупами весь город, из конца в конец. И пусть смердят на всю округу… — Ему удалось выжать из себя короткий смешок. — Не мне же убирать эту дрянь, а службе благоустройства.

Он вернулся к машине, но, прежде чем сесть за руль, решил взглянуть на тело Мэри.

На асфальте темнели лужицы крови, и кровавые следы вели куда-то в ночь. Труп женщины исчез.

— Чего и следовало ожидать, — прошептал Кэрмоди себе под нос. — Если мое воображение может создавать из воздуха плоть и кровь, то почему бы ему не соединить разорванные части и не воскресить безголовое тело? Это же принцип наименьшего сопротивления: экономика природы, «бритва Оккама» и закон минимальных усилий. Здесь нет никаких чудес, старина. События происходят в воображаемой реальности, и нас совершенно не касаются. А внутри у тебя, Джонни, все о’кей, все в порядке и без изменений.

Кэрмоди сел в машину и покатил. Ночь стала немного светлей, и он увеличил скорость. Его разум вышел из ступора, вызванного недавним потрясением, и заработал по-прежнему четко и быстро.

— Я сказал: «Восстаньте из мертвых», и они восстали, — шептал он сам себе. — Творю, как Бог, направо и налево. На других планетах меня признали бы богом за такие дела, но здесь я один из многих, скиталец в ночи, населенной злобными монстрами.

Дорога тянулась вперед на два километра — прямая, как луч лазера. При обычных условиях Кэрмоди давно бы увидел в конце ее храм Бунты. Но теперь, несмотря на огромный шар луны, катившийся по небу, он различал только темно-пурпурное пятно, которое мрачно маячило на более светлом фоне ночи. На миг он даже усомнился в том, что эта призрачная громадина построена из каменных блоков, а не соткана из бесплотных теней. Однако вскоре все встало на свои места.

Над крышей храма висел диск луны, золотисто-пурпурный в центре и серебристый по краям. Казалось, что огромное небесное тело Неотвратимо падает с небес на землю, и это ощущение еще больше усиливали легкие переливы оттенков в пурпурном тумане. Стоило Кэрмоди взглянуть на луну, как она тут же начинала разбухать, заполняя собою пространство. Но когда он отводил взгляд, она съеживалась до обычных размеров.

Он решил не смотреть на этот капризный шар и не тратить на него драгоценное время. Под его подавляющей массой Кэрмоди чувствовал себя ужасно маленьким и беспомощным. Кроме того, он уже знал, как опасно концентрироваться на чем-то в этой грозной темноте, которая могла сожрать его за один присест. Он чувствовал себя крошечной мышью в окружении гигантских пурпурных котов, и ему не нравилось это ощущение.

Кэрмоди встряхнулся, словно хотел избавиться от навязчивой сонливости. «А ведь точная фраза», — похвалил он себя. Те несколько секунд созерцания лунного диска едва не погрузили его в сон или, вернее, чуть не высосали из него рассудок. Луна была пурпурной губкой, которая впитывала силы людей — причем делала это довольно быстро. Кэрмоди находился теперь почти у самого храма Бунты и лишь смутно помнил о том, как проехал полтора километра.

— Эге! — воскликнул он. — Будь осторожен, Джонни. Тут рот не разевай!

Кэрмоди подогнал машину к постаменту статуи, которая возвышалась в центре площади. Широкое основание монумента должно было скрыть автомобиль от глаз тех, кто мог стоять перед храмом или следить из окон за улицей.

Выйдя из машины, он осторожно двинулся в обход постамента. Вокруг, в пределах, ограниченных туманом, не было видно ни одной живой души. Кое-где на мостовой лежали тела людей. Несколько скорченных трупов распростерлись на рампе, ведущей к порталу храма. Кэрмоди решил, что можно рискнуть и выйти из укрытия. Он учел, что среди мертвецов мог прятаться какой-нибудь ловкий малый, который нападал на беспечных прохожих и понемногу увеличивал число валявшихся трупов.

Кэрмоди с опаской двинулся вперед. Проходя мимо раскинувшихся тел, он останавливался над каждым и внимательно осматривал лицо. Его опасения не оправдались. Многие трупы были разорваны на части или изуродованы язвами. Некоторые превратились во что-то невероятное, и это лишило их жизни.

Он прошел мимо тел и поднялся по рампе. Темные колонны портика тянулись ввысь. Их верхние части терялись в клубящемся тумане. Основаниям колонн была придана форма огромных ног — мужских и женских.