Филип Фармер - Т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку

Кулл посмотрел ей вслед.

— Бог знает что такое! Я капитан этого корабля… — заворчал он.

— Все верно, все верно, мой друг, — подхватил Федор. — по капитану положено заботиться о здоровье и благополучии экипажа. А Филлис, если можно так выразиться, укачало.

— Полагаю, не стоит винить ее в этом. — Кулл сощурился. — А ты, случаем, не ехидничаешь, а?

— Нет-нет, Боже упаси! — возразил Федор, замотав головой. — С какой стати мне насмехаться над вами?

— Возможно, я несколько погорячился, сравнивая себя с капитаном корабля, — произнес Кулл. — Хорош корабль! Открытый с обоих концов цилиндр, дрейфующий в воздухе без руля и парусов! Хорош экипаж! Полусумасшедший обожатель Христа, пародия на мужчину, и фригидная, слабая на живот, бесхребетная карьеристка! А еще лицемер, такой же карьерист, как блудливая Филлис! Лизоблюд, одним словом.

Федор поднял кустистые брови:

— А, так, значит, вы знаете свои недостатки? Вот это уже лучше! Вы признаетесь в них себе и другим. Вы сделали шаг вперед, мой друг. Огромный, гигантский шаг. Одним шагом ближе, мой друг…

— Ближе к чему? — Кулл сердито уставился на Федора. — К смерти? Так я это и сам знаю! И что с того? Разве я узнал, почему я здесь и что такое «здесь»? Черта с два! Или куда я иду, если существует нечто, называемое жизнью после смерти?

— Но ведь вы знаете, знаете ведь, — резко ответил Федор. — Вы жили на Земле и умерли. Вы сомневались, что будете жить после смерти. Однако вы здесь! Разве вы на себе не убедились, что это великий замысел? А вы — часть его, пусть даже всего лишь маленький винтик. Бессмертный винтик!

— Да лучше бы я умер, чем жить так, как я жил здесь, — проговорил Кулл.

— Нет, не лучше. Совсем не лучше. Разве здесь хуже, чем на Земле? По-моему, нет! И мы всегда можем надеяться. Надеяться!

— На что? Тебе так же не удается найти здесь ответы на свои вопросы, как и на Земле. — Он замолчал.

Федор почесал лысую голову и, искоса взглянув на Кулла, отвернулся.

— Давай-ка теперь вырежем эту бедренную кость, — предложил Кулл.

На это занятие ушел еще один час, Потом они содрали с костей мясо и выбросили его из цилиндра. Правда, внутри еще оставались мелкие кусочки плоти, которые вместе с каплями крови кружились вокруг путешественников, словно рой мух, но неожиданно налетевший ветерок выдул из трубы и их.

Кулл прекратил скрести по голой кости и выглянул наружу. Но ничего, кроме плавающих обломков всеобщей катастрофы, не увидел: каменные деревья, вдали огромное здание, клубок манны, мужские и женские трупы и части тел. И все это вращалось, вращалось.

Но что же ветер? Ветерок был, конечно, так себе, но и такой он пришелся весьма кстати. Он высушил пот, очистил цилиндр от угле кислого газа, который в противном случае скопился бы здесь в изрядном количестве. Сейчас, когда ветер напомнил о себе, Джеку показалось странным, что раньше его не было. Очевидно, движение цилиндра вызывало перемещение воздушных слоев. Пусть совсем незаметный, но ветерок был. Иначе углекислый газ, который люди выдыхали, давно задушил бы их.

Однако раньше движение воздуха не было ощутимо. А теперь было. Но почему оно стало сильнее? Не исключено, что где-то в атмосфере наблюдается перепад температуры.

Ну конечно! Ведь и прежде ветер дул именно поэтому. Только сейчас тонкая поверхность сферы оголена и воздух граничит непосредственно с ней, а не с толстым слоем камня и земли. Следовательно, теплый, насыщенный влагой воздух при соприкосновении с ледяной стеной (ведь снаружи царит космический холод), вероятно, оставляет на ней водяной пар. И на внутренней части сферы образуется лед, а в соседствующем с ним воздухе — область высокого давления.

Кулл не был уверен в своих метеорологических познаниях. Станут ли ветры, вызванные более холодным воздухом высокого давления, дуть к центру сферы и таким образом подталкивать дрейфующие предметы к солнцу? Или, может, более теплый воздух начнет расширяться, заполняя объем, высвобождаемый конденсирующимся холодным воздухом, и таким образом заставит дрейфующие предметы двигаться к стене?

Кулл снова принялся за работу. Вместе двое мужчин отделили бедренные кости от таза и коленей. Теперь у них имелись две бедренные кости, из которых можно было сделать дубинки, а также большие и малые берцовые кости. Их еще предстояло отскрести дочиста, но эту задачу сейчас никто брать на себя не хотел.

— Ладно, — произнес Кулл. — Филлис хочет, чтобы мы выбросили эту мертвечину вон. Вот этим давай и займемся.