Максим Бондарчук - Долина Моленклоу

Солдат молчал. Он стоял напротив двери и ждал какого-то отдельного распоряжения, которое должно было поступить с минуты на минуты. Будто созданный из мрамора, его тело неподвижно находилось на месте, а глаза внимательно наблюдали за происходящим.

Сложно сказать было ли мне страшно в этот момент или нет. Я просто не думал об этом. Принял ситуацию как неизбежное и вскоре просто перестал ощущать страх в своем теле.

Наконец, когда я уже хотел закрыть глаза, чтобы попытаться заснуть, в коридор, сопровождаемый целой свитой солдат, вошел офицер Тула.

Разговаривая и шутя, он прошел через узкие коридоры этих помещений и через несколько секунд оказался возле нас. Я узнал его. Он был в том самом зале, вместе с главарем и Кливом, когда обсуждался вопрос о нанесении удара по мародерам. Тогда его лицо ничего не говорило о нем, но сейчас, глядя как его оскалившиеся зубы были готовы впиться в каждого из нас, я понял, кем они были на самом деле. Жажда крови все еще была жива в них и спокойная жизнь, лишенная сражений и войн, не могла их устроить в полной мере.

Окинув придирчивым взглядом каждого из нас, он поднял свой автомат и указал на Кейт.

- Дамы вперед.

Она встала со своего места и направилась к дверям. Завесы заскрипели и, спустя мгновение, она исчезла в темных и длинном коридоре. Я слышал как она шла. Даже среди всего этого лошадиного топота, который издавали наемники, мой слух вырывал эти маленькие, едва слышимые шаги робкой и хрупкой женщины, уходящей на свой последний бой.

Когда же входные двери открылись, я на секунду услышал рев толпы. Она, как взбешенный зверь, орала и требовала начала сражения. Эти люди... "Пастырь" был прав, они не были людьми. Невозможно с таким диким желанием требовать смерти другого человека. Невинного, не сделавшего ничего дурного против тех, кто сейчас, образовав круг, требовали крови.

Даже стены не могли заглушить их рев. Сквозь толстые стены он прорывался в эти темные глубины тюремных камер и влетал в уши, заставляя содрогаться при каждом сильном вскрике.

"Животные" - подумал я тут же поймал радостный ор этой толпы. Он то стихал, то вновь нарастал с еще большей силой. Каждый удар, достигавшей своей цели, возбуждал этих людей и заставлял кричать во все горло, требуя развязки всей битвы.

Мне было противно, но сделать с собой я уже ничего не мог. Под эти крики было невозможно находиться здесь и тем более спать. Буквально подскочив со своей койки после очередного крика, донесшегося с поверхности, Сара не могла поверить, что все уже началось. Пробежав глазами по камере и найдя здесь одного человека, она молча опустила глаза.

- Ее уже нет?

- Здесь - да.

- А там? - она направила взгляд в сторону выхода.

- Там... она еще бьется.

- Откуда ты знаешь. Тебя ведь там нет.

- Толпа. Ее крики говорят обо всем. Каждый возглас, доносящийся до нас из "круга" есть подтверждение того, что бой еще не окончен. Но когда они стихнут, перестанут кричать, удовлетворив свою потребность в чужой крови, вот тогда можно будет о чем-то говорить.

Я еще долго стоял возле металлической дверной решетки и слушал как реагировала толпа. Молился, чтобы ее крики не стихли и продолжали нарастать, давая надежду всем нам на благоприятный исход. Но было трудно себя тешить подобными мыслями, ведь Тул не мальчишка. Он знал свои слабости и свои преимущества перед противником, что каждый раз позволяли ему выходить из боя победителем. И говоря об исходе боя, сравнивая, я был почти полностью уверен в смерти этой женщины. У нее не было ни единого шанса. Даже если боги захотят этого, то они ничего не смогут сделать.

И вскоре наступил момент, от которого у меня все внутри перехватило. Толпа замолкла. Затаив дыхание, словно ожидая последнего, добивающего удара, они вдруг взорвались яростным криком. Он был сильнее всех тех, которые были до этого и подтвердили мои собственные опасения. Конец наступил и, судя по тому, что ор не стихал еще длительное время, наступил не для Тула.

- Вот теперь все, Сара. Я пойду следующим. Отступать уже нет никакого смысла. Надо просто дать бой.

Напряжение спало. Тело больше не "мандражило" от мысли предстоящего боя, а голова стала ясной, как никогда в жизни.

Двери открылись. Этот топот, он опять появился где-то вдалеке и стал приближаться в мою сторону. На этот раз их было меньше.

-Кто следующий? - спросил офицер, потирая руки в ожидании еще одной смерти.

Я ничего не ответил и просто шагнул в открытую дверь, последний раз взглянув на чернокожую женщину. Она что-то говорила мне на последок, но уходя я не смог уловить ее слов и просто направился на верх. Солдаты обступили меня. Как опасного преступника, они конвоировали меня на самый верх, где рев толпы, с каждым шагом, становился все сильнее. И когда мы достигли цели, той самой огромной входной двери, что вела на площадь, к тому самому месту, где все должно было решиться, я вдруг увидел через небольшую щель чье-то тело, лежавшее в самом центре в луже собственной крови. Эти худенькие ноги и волосы, рассыпавшиеся по сухой земле, словно солома. Это была она.