Максим Бондарчук - Долина Моленклоу

Все было почти готово. На этот раз Роберт уверял, что проверил каждый винтик этой машины и готов был положить свою голову на отсечение, если эта пташка не взлетит. Провернув последний рычаг и убедившись в стабильной работе двигателей, он шмыгнул под брюхо истребителя и принялся по отдельности запускать системы.

- Давление?

- В норме.

- Подача?

- В норме

Он перечислял все параметры, которые, так или иначе, влияли на работу и боеспособность машины. Каждую мелочь, что отражалась на приборной панели и выдавала пилоту всю текущую информацию о состоянии боевой машины. Любое действие старика заставляло стрелки индикаторов и измерительных приборов двигаться в различных направлениях, указывая на свое состояние. Наконец, когда последний параметр был проверен, Роберт довольно вздохнул.

- Даже мой механик в свое время так не заботился о моем истребителе перед вылетом, как я сегодня делаю это для нас. Забавно.

Вытерев руки небольшим куском материи, он положил его на ящик и залез в кабину.

В этот момент ко мне подошел Борис.

- Даже не знаю, кэп. Все это может плохо закончится для нас. Грузовой отсек.... У нас даже защиты нет, чтобы выдержать полет на таких скоростях.

- А разве есть другой выход?

- Ты прав, его нет, но от того, что моя голова сможет взорваться во время полета, не выдержав таких перегрузок, мне почему-то легче не становится.

Он был прав. Полет на таких скоростях, в грузовом отсеке без какой-либо элементарной защиты, было делом самоубийственным. В голове сразу всплыла ситуация на станции, где мы оказались вынуждены лезть в капсулы для отработанных батарей, но сегодня она была несколько иной и разница между тем случаем и сегодняшней ситуацией была огромной.

- Все готово, Грей. Осталось только зарядить боекомплект.

Я посмотрел на сложенные в углу ящики с боеприпасами и длинными, как сигары, ракетами.

- Нет-нет, "Тайфун" оставляем на земле. В воздухе он нам будет ни к чему, особенно если нам придется улетать сломя голову. Только крупнокалиберку на случай коротких перестрелок.

Роберт указал рукой на свисавшие со специальных креплений тяжелые и длинные пулеметные ленты. Они предназначались как раз для этих машин. Я помнил, как подобные боеприпасы завозились на станцию, когда только-только начиналось освоение ледяной планеты и, где это вооружение очень хорошо себя проявило. Слабая скорострельность с лихвой компенсировалась калибром и той пробивной способностью, что могла прошить даже самую толстую броню транспортного корабля, а в лихой дуэле, решала судьбу боя всего одним попаданием.

Я схвати их и потянул к истребителю. Неимоверно тяжелые, они с трудом помещались у меня на руках, отчего приходилось часть ленты перекидывать за спину и в прямом смысле тащить их на своем горбу. "Около двух тысяч патронов на каждый ствол..." так говорил старый пилот, отвечая на мой вопрос о максимальной загруженности боекомплекта. И все было бы ничего, если бы орудий на сверкающих крыльях не было установлено аж четыре. По два на каждое крыло, они прятались под бронированной обшивкой, где не могли быть повреждены ответным огнем. Да и не было смысла беспокоиться в этом, ведь любое точное попадание, будь то ракета, либо очередь из крупнокалиберного пулемета, просто уничтожала боевую машину, не давая шанса на ответный огонь. Наверное, именно поэтому пилотов таких истребителей называли "ангелами", ведь улетая в небо, очень многие оттуда уже не возвращались.

Зарядка была почти завершена. Поднимая оставшиеся ленты в специальные бункеры подачи, я вскоре закончил свою работу. Спина заболела, а в руках, забывших о том, как все это делается, невольно растеклась приятная усталость.

- Ну что, я собрал все необходимое, что нашел в этом складе. Броня, конечно, не ахти, прошлый век и все такое, но это лучше, чем лезть в грузовой отсек с голой задницей и уповать на удачу, чтобы твоя голова, а с ней и остальное тело, остались целыми до окончания полета.

Борис положил передо мной броню, которой обычно комплектовались пилоты воздушных судов. Не такая, что была на простых бойцах, напоминавших собой древних рыцарей, более легкая и не стеснявшая движений, она была предназначена лишь для того, чтобы пилот, если он выживет при падении, смог добраться до своих и не быть убитым от шальной пули. Снабженный простыми системами жизнеобеспечения, он давал хоть и небольшой, но все-таки шанс на жизнь в таких условиях.