Илья Твиров - Вирус зла (СИ)

— Ты предполагаешь экспансию?

— Нет, не предполагаю, поскольку мы наделили его весьма хорошими качествами, но праздное любопытство, жажда исследования, жажда помощи, может в итоге обернуться нежелательными последствиями.

— И что делать в этом случае?

— Нам с тобой — ничего. Об этом должны позаботиться пограничные системы контроля и Универсум.

— А если они так позаботятся, что от Доменного Разума ничего не останется?

Громов хитро взглянул прямо в глаза Гагарину.

— Смотрю, в тебе заговорили инстинкты отца?

— А в тебе нет?

— Успокойся. Никто ни кому не причинит вреда, если последуют санкции, то они будут выражаться только в ограничении действия Доменного Разума за пределами собственной Метагалактики. Ты лучше скажи мне, что намерен делать на Земле?

Виктор в полном недоумении уставился на Максима.

— Или тебя на Земле ничто не держит?

До Гагарина, наконец, дошло, что речь идет о Кате.

— Я люблю ее, и…

— И что?

— И… боюсь.

— Боишься?

— Не ее боюсь, а себя. Вчера я мог играючи перетасовывать целые звездные скопления, а сегодня… вдруг я стал слишком холоден? Вдруг эта война сделала меня другим? Что если она не…

— Не неси ерунды, — строго произнес Громов. — Ничего с тобой не произошло, и я уверен в том, что своей возлюбленной ты никак не сможешь навредить. И потом, она знает ведь, кто ты, чем занимаешься, если любит, примет тебя любым.

— Ага, — надулся Виктор, — тебе легко говорить. Встал бы на мое место.

— Да запросто, — улыбнулся Максим. — Катька твоя — настоящая красавица и умница, так что…

— Даже думать забудь, — насупился Виктор.

Громов заржал, на некоторое время привлекая к себе внимание посетителей ресторана.

— Оказывается нужно было вывести тебя на ревность, чтобы все встало на свои места. В очередной раз убеждаюсь, что от людей в нас осталось гораздо больше, чем привнесенной в наши тела Божественной сути. Хотя, наверное, именно поэтому нам удалось одержать первую победу.

Они одновременно осушили бокалы, каждый со своим напитком.

— Что будем делать с этими ямами? — спросил Виктор.

Громов почесал макушку, долго не отвечая.

— А знаешь, — наконец произнес он, — нам нужно совершить еще одно путешествие по Универсуму и на это раз в такие дали, что тебе и не снились.

— И что… мы найдем там ответы на этот вопрос?

— Кто знает. Возможно.

— А сели нет? Если эта тайна лежит за пределами нашей компетенции?

Максим долго молчал. Потом на столе прямо в воздухе появилось изображение древней арены, на которой два маленьких человечка, вооруженные мечами, дрались насмерть между собой. Сражение продолжалось несколько минут, пока один из них, ловким приемом не вышиб меч соперника и не пронзил тому грудь. Убитый схватился за чудовищную рану, его ноги подломились, он упал на колени, а потом безвольным кулем рухнул на живот.

— Знаешь, кто они? — спросил Громов, не спеша убирать изображение. Само собой он сделал так, что эти его фокусы никто кроме Виктора в ресторане не видел.

— Римские гладиаторы, — не задумываясь, ответил Виктор.

— Правильно. А знаешь ли ты, с каким девизом эти храбрые отважные воины выходили на кровавый песок арены?

Этот девиз Гагарин в точности не помнил, однако то был прежний Гагарин, а этот, моментально извлек из памяти надсознания необходимые сведения.

— Кажется, они говорили что-то типа, «идущие на смерть приветствуют тебя». Они так обращались к Цезарю, насколько я помню

— И такое было, — утвердительно кивнул Громов. — Эту речь, ты прав, гладиаторы произносили самому Императору. Однако существовал и еще один девиз, девиз братства гладиаторов и звучал он…

— Победа или смерть, — перебил Максима Виктор.

— Точно.

— И к чему ты это сейчас мне рассказываешь?

— А к тому, что мы сейчас именно те самые древние гладиаторы, только драться будем не меж собой и вообще, неизвестно еще придется ли нам драться вовсе. Известно лишь, что если мы не победим, то погибнем. Улавливаешь аналогию?

Аналогию Виктор улавливал, и она ему очень не нравилась. Он до конца не верил еще в то, что им удалось одолеть Вирус, пусть только на просторах собственного Домена, а здесь тайна была еще более туманной и непонятной. И ее действительно надлежало разгадать или же совсем не возвращаться домой.

— Выше голову, — взбодрил друга Громов. — Еще совсем недавно Вирус казался нам неодолимым противником, но нам удалось переиграть его, во что поначалу даже я не верил. Теперь еще одна загадка, пока не понятная, но это потому, что мы еще в серьез за нее не брались.