Василий Криптонов - Ты можешь идти один

— Расскажи. Я попробую поверить.

Брик кивнул. Его поза не изменилась.

— Я сильно пострадал. Меня практически уничтожили. Обычно в таких ситуациях ничего уже не сделать, но мне нельзя было погибать. Поэтому я пошел на отчаянный шаг, дававший крошечную надежду на спасение. Я вселился в мозг первого попавшегося человека. Им оказался Борис Брик. Здесь я пробуду до тех пор, пока процесс восстановления не завершится.

Он говорил иначе, чем когда пытался обмануть меня. Каждое слово рождалось с трудом, будто ему не хотелось говорить.

— Так все-таки, кто ты? Призрак?

Брик покачал головой.

— Нет. Призрак — это производное от человека. Если, конечно, призраки вообще существуют. Я не имею к людям никакого отношения. Учитывая мое состояние, я сейчас сам не могу толком понять, кто я такой. Я рассказал тебе практически все, что помню. Бесконечная черная Вселенная, и что-то еще более черное, стремящееся лишь разрушать, убивать. Кажется, я был не один. Но меня отрезали от остальных, расщепили мою сущность. Потом — вспышка света и бегство. Я бежал в никуда. И когда очнулся, то уже был Бриком. Веришь?

Я помешивал суп. Боковым зрением я отметил, что Брик повернулся ко мне и внимательно смотрит.

— Не знаю. Не похоже, чтобы ты врал. Во всяком случае, я верю, что ты в это веришь.

Он улыбнулся. Его лицо выражало облегчение.

— Это хорошо. Спасибо, Дима. Обещаю больше никогда тебе не врать.

Суп сварился, и Брик предложил мне остаться на обед. Я согласился, потому что успел зверски проголодаться. Когда мы съели по две тарелки, я спросил:

— Ты не думал обратиться к специалистам?

— А что, у вас есть специалисты по таким ситуациям?

— Можно и так сказать. Я про врачей, психиатров.

Сказав это, я сразу же прикусил язык. Ну вот, сейчас он взбесится, закричит, что я держу его за психа… Но Брик только покачал головой.

— Психиатр мне не поможет. Пожалуй, только навредит, если сумеет заглушить ту часть, которая все еще принадлежит мне. От этого выиграет только Брик.

— Ну, в этом будет какая-то справедливость.

— В смысле?

— Брик вернет свое тело. Ты ведь не спрашивал разрешения, отбирая его.

— Нет, этого нельзя допустить! — он стукнул кулаком по столу. — Я не должен погибнуть. Если я погибну, Разрушители победят.

— Кто?

Взгляд Брика расфокусировался. Он сидел, приоткрыв рот, и смотрел в пустоту.

— Не знаю, — сказал он. — Только сейчас вспомнил. Разрушители… Они не должны победить.

Боря начал клевать носом. Почти уснув, он вдруг тряхнул головой и вскочил.

— Проклятье! — воскликнул он. — Как я могу что-то вспомнить, находясь в этом теле? Оно столько всего требует и все равно не работает так, как нужно. Я что-то упускаю…

— Слушай, — сказал я, глядя на темнеющее небо за окном, — мне пора домой.

— Но ты мне поверил, да?

— Поверил. До завтра, Боря. Или как там тебя зовут.

— У меня нет имени, зови так.

— Хорошо. Пока!

Идя домой, я размышлял о словах Брика и ловил себя на мысли, что действительно верил ему. Никакого рационального зерна в этой вере не было. Просто, несмотря ни на что, мне хотелось верить, что даже в моей жизни может случиться что-нибудь фантастическое, выходящее из ряда вон. Я хотел ощутить себя причастным к некой глобальной тайне, пусть даже она не касается меня напрямую. И еще мне не хотелось терять друга.

Мать уже вернулась с работы, когда я пришел домой.

— Ты где так долго? — прокричала она из-за плиты.

Я скинул обувь, повесил куртку на крючок и прошел в кухню. Еще в коридоре мир казался мне огромным, вмещающим и любовь, и боль, и тайну. Но когда я оказался в тесной кухонке, мир сжался до ее размеров.

— Был у друга, — сказал я.

— Мог бы и ужин приготовить, чем по друзьям шляться, — проворчала мама. — Как в школе?

Я задумался на секунду. Всего лишь одну секунду я размышлял о том, чтобы рассказать маме про Жанну, про Брика. Объяснить, что тревожит меня изо дня в день, раскрыть душу и попросить совета. Но маме оказалось достаточно и секунды, чтобы воздвигнуть между нами стену:

— Чего наполучал?

— Ничего, — тихо сказал я, уставившись на пол.

— Как «ничего»?

— Ну так, ничего. Не спрашивали.

— А. Ну, ясно. Иди, уроки делай. Позову к ужину.

Ужин, уроки, болтовня ни о чем с родителями — все было как обычно. Уже лежа в кровати, готовый заснуть, я вспомнил, что Брик так и не рассказал ничего о матери. Ну, кроме того нелепого заявления, что он ее убил. С этой мыслью я и заснул.