Василий Криптонов - Ты можешь идти один

— Садись. — Я открыл перед ней дверь.

Жанна села на пассажирское сиденье. Я обошел машину и сел рядом с ней. Включил зажигание. Морщась от боли в колене, выжал сцепление.

Мы ехали по ночному городу, и только приглушенный шум двигателя нарушал тишину. Я бросил взгляд на свою пассажирку. Она смотрела вперед, на дорогу. Растерянное, виноватое лицо.

— Я закурю? — спросила она.

Вместо ответа я опустил стекло с ее стороны. Жанна прикурила сигарету.

— Куда едем? — спросила она, глядя все так же вперед.

— Домой.

— Домой? — Она усмехнулась. — Вот так вот?

— Именно так.

— А у меня ты ничего спросить не хочешь?

— Нет.

Она хмыкнула и замолчала. Мне не очень-то хотелось говорить сейчас — болели губы, да и челюсть двигалась с трудом. Но все же я снизошел до пояснений:

— Ты сама решила. Могла сделать шаг назад. Но теперь ты здесь.

— Да? А может, я просто тебя, дурака, защитить хотела?

— Отпустила бы одного.

На это ей нечего было возразить. Она затянулась, маскируя свое замешательство.

— Жанна?

— Да?

— Если ты еще раз попробуешь от меня сбежать — я тебя убью.

Она выбросила окурок и закрыла окно.

— Очень мне нужно от тебя убегать, — буркнула она, словно обиженный ребенок. Я рассмеялся.

— Что, блин, смешного? — воскликнула Жанна. — Наполучал п…дюлей и ржет, как лошадь! Дебил, идиот! Господи, что ж я за дура-то такая? Дай посмотрю… Боже мой, да тебе в больницу надо!

— Не сегодня, — усмехнулся я. — Сегодня нам предстоит бурная ночь.

— Чего?

— И даже не надейся, что заснешь раньше восьми утра.

Она смотрела на меня, округлив глаза и приоткрыв рот.

— Ты это серьезно сейчас? — она понизила голос.

— Абсолютно. Я больше шестнадцати лет потратил, чтобы научиться любить тебя. И если ты думаешь, что я, сразу же после встречи, повезу тебя в больницу, то ты явно больна.

Теперь засмеялась она. Тряхнула головой, взъерошила себе волосы, портя прическу.

— Нет, это просто безумие какое-то! — воскликнула Жанна. — Ты собрался меня удержать? Приручить?

— Если надо — посажу на цепь, — пообещал я.

— Не думаю, что мне это понравится.

— Понравится. Выйдет отличная ролевая игра — не соскучишься! А теперь извини, у меня челюсть отваливается. Давай послушаем музыку.

Я включил магнитолу, и перед глазами все расплылось от слез. Эта песня… Как так получилось, что заиграла именно эта песня? У меня на флешке было около тысячи композиций, но сейчас — сейчас играла эта. Слова, которые обнажали душу, рвали ее на части и собирали вновь.

Я жал на педаль все сильнее. Автомобиль стрелой летел по ночному городу, игнорируя все знаки, правила и светофоры.

— Дима, все нормально? — забеспокоилась Жанна.

Я молча сжал ее ладонь.

— Умрешь со мной? — шепнул я.

Ее рука дрогнула, а затем стиснула мою.

— Да.

За нами рванулась патрульная машина, но быстро исчезла вдали. Мы уже выехали из города, и я, на миг отпустив руку Жанны, включил последнюю передачу.

В ту ночь, обгоняя по встречной полосе редкие автомобили, со скоростью, которой не было места на спидометре, мы поклялись друг другу в любви и верности до самой смерти и после нее. Лишь тогда высохли слезы, и сердце отпустили стальные зажимы, терзающие его столько лет. Лишь тогда я развернул машину и поехал обратно, туда, где нас ждал дом.

Борис Брик, сумасшедший подросток, убивший собственную мать и напавший на одноклассника, прошел через эти ворота в шестнадцать лет. Он провел за воротами почти столько же времени, сколько и за ними. Пятнадцать лет кошмарных снов, голосов в голове и страха перед самим собой. Пятнадцать лет таблеток, уколов, смирительных рубашек и издевательств санитаров. И вот теперь он возвращался. Я поддерживал его под локоть, когда мы выходили за ворота. Он вовсе не так ослаб, хотя и весил, должно быть, килограмм сорок. Просто ноги подгибались, когда он выходил из ворот.