Эдмунд Купер - Рассказы

Женщина: Извините, пожалуйста, не могли бы вы сказать, где мы сейчас находимся?

Новый голос: Пожалуйста, слушайте меня внимательно. Вас перенесли через десять световых лет на одну из планет звезды, которую вы называете Процион. Это самый крупный эксперимент по дистанционно управляемой телепортации живой материи, который мы когда-либо проводили. Вскоре мы планируем вернуть вас в ваш мир точно в ту же самую точку, откуда мы вас взяли. Таким образом, данный эксперимент практически никак не повлияет на вашу жизнь. Однако если кто-то из вас пожелает остаться на Проционе Четыре, мы будем рады приветствовать вас как почетных гостей.

Мужчина: …! Этот тип чокнутый!

Я (очень сухо): Значит, и я тоже. Я вижу две луны и океан.

Женщина: Господи помилуй! Не знаю, что и подумать!

Юноша: Вы такой умный, мистер. Почему бы вам не включить свет?

Новый голос: Это могло бы оказаться неудобным. Видите ли, мы устроены несколько иначе, чем вы.

Девушка (с любопытством): Насколько иначе?

Новый голос: У нас нет волос, мы холоднокровные, наша кожа имеет зеленоватый оттенок… Впрочем, вы тоже покажетесь нам довольно странными.

Девушка: Вот моя рука. Коснитесь ее.

Новый голос: Лучше не надо.

Девушка: Ну пожалуйста… Бог ты мой! Но совсем не так страшно, как я полагала.

Юноша: Вы это серьезно — насчет того, что отправите нас обратно?

Новый голос: Абсолютно.

Мужчина: А что будет, если мы решим остаться?

Новый голое: Вы получите все, что вам необходим для жизни и, разумеется, самое лучшее медицинское обслуживание. Мы умеем продлевать жизнь почти вдвое против вашего теперешнего уровня. Вы вполне можете рассчитывать еще лет не сто.

Юноша: С ума сойти!.. Послушайте, а как насчет работы… ну, если остаться.

Новый голос: Если хотите, можете работать. По правде сказать, вы можете делать все, что вам угодно… Нельзя только причинять вред другим. Это наш единственный закон. Никто не имеет права сознательно причинить вред другому.

Женщина: Значит, во вселенной все-таки есть царство разума!

Юноша: У меня отвратительная работа — ставить фундаменты и строить дома, в которых будет жить кто угодно, только не я.

Новый голос: Здесь машины построят вам дом… такой, как вы захотите.

Девушка: Если мы останемся… что вы с нами сделаете?

Новый голос: Ничего. Мы, конечно, хотели бы исследовать вас. Но, безусловно, не против вашего желания.

Девушка: А что, если мы решим остаться, а потом нам не понравится и мы захотим вернуться?

Новый голос: При первой же удобной возможности мы постараемся отправить вас обратно на Землю.

Женщина (совершенно спокойно): Все это, конечно, сон. Но сны — они всегда интереснее жизни. Я бы хотела остаться. Я с удовольствием прожила бы еще сто лет без насилия… У вас есть войны?

Новый голос: Наша последняя война была тринадцать веков тому назад. Мы чуть не уничтожили сами себя. Она научила нас, что мы должны любить друг друга или умереть.

Юноша: И не надо больше копать котлованов!

Девушка: Звучит, словно рай. Не совсем тот рай, в который я верила, но все равно рай.

Новый голос: Время кончается. Мы почти готовы вернуть вас на Землю. Те, кто хотят остаться на Проционе Четыре, пожалуйста, следуйте за мной. Это не окончательное решение. Если вам не понравится наш мир, вы сможете вернуться домой. Это мы вам обещаем.

Девушка (почти весело): Отлично! Один раз я готова попробовать все, что угодно. Терять, в общем-то, нечего… особенно мне.

Юноша: И мне тоже. Нам, пожалуй, стоит держаться вместе.

Девушка (безразлично): Как хочешь:

Женщина: Подождите. Я с вами. Дома меня никто не ждет, а одиночество повсюду одинаково.

Новый голос: Хорошо. Пожалуйста, ступайте осторожно… Здесь снаружи небольшая площадка… Боюсь, что тем из вас, кто пожелал вернуться, лучше подвергнуться действию амнезийного блокирования. Так будет лучше. Такое блокирование разрешит все конфликты, которые могли бы…

На этом запись кончилась. Как бы я хотел, чтобы — пленка в моем магнитофоне была футов на пятьдесят подлиннее. Но увы!

Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему я не могу предложить эту запись вниманию Л.Т. или полиции метрополитена. У меня нет ни малейшего желания оказаться замешанным в самой горячей полемике со времен Лох-Несского чудовища!

Нью-Йорк разорвался вокруг него, словно бомба. Он оглушил его уши, обжег его глаза, посеял панику в его мозг у. Он посмотрел вверх, и небоскребы, наклонившись, поглотили его. Он посмотрел на миллионы горящих окон и оказался в ослепительном хороводе. Он медленно плыл по улицам, словно всеми позабытый призрак.