Дмитрий Медведев - Мезозой. Дилогия (СИ)

— Но, сэр, а если я…

— Никаких «если», — оборвал Кирилла Расим, словно прочтя его мысли. — В охране ставка новичка — семнадцать тысяч. Я подчеркиваю — ставка новичка. Тебе что, деньги не нужны? Да здесь всем они позарез нужны. Так что попридержи язык, парень, сечешь?

— Так точно, — почему-то по-военному ответил Кирилл, обескураженный проницательностью рыжего.

— Вот и поладили, — Расим вдруг немного смягчился, и на его лице проступило даже некое подобие улыбки. — Бригады ваши я сам выясню и сообщу бригадирам о вашем завтрашнем отсутствии, об этом не волнуйтесь. Еще раз сцепитесь преждевременно — оба уволены. До завтра.

Не дожидаясь ответа, он круто развернулся и через несколько секунд уже деловито выбирал гантели возле стойки. Кирилл с Ионом переглянулись, но никто не нашелся, что сказать. Рассудив, что клятый супостат пришел в зал совсем недавно, Кирилл решил отступить. По дороге в раздевалку он внутренне готовился к тому, что нервы Иона могут не выдержать, и он нападет с тыла, подставив тем самым их обоих. Кирилл не боялся этого, он просто не хотел вылетать с работы вот так, не успев толком начать.

Тревожные мысли заставили Кирилла ускорить шаг, но все обошлось. Уже выходя из спортивного центра на свежий вечерний воздух, он понял, насколько беспочвенными были его страхи. На душе немного полегчало, захотелось спать.

Прямое столкновение с Ионом стало неизбежным с момента встречи в поезде. Кирилла уже тогда затрясло от злости при виде наглой и самодовольной рожи с огромным носом, выпяченными губищами и мелкими тупыми глазками. Существуют люди, в ком при всем желании не получается отыскать ни крупицы чего-то доброго, чего-то привлекательного, и для Кирилла таковым являлся Ион. Теперь-то стало ясно, что драке все-таки быть. Что ж, завтра вечером одной проблемой станет меньше.

Отправляясь на раннюю пробежку, Кирилл ощущал в себе стопроцентную уверенность в победе. Дюжина серьезных поединков в ринге вкупе с несколькими десятками выступлений на местечковых турнирах и пятнадцать с лишним лет занятий боксом, как ни крути, дают многое. Ион, конечно, парень крепкий, но Кирилл не видел в нем боевого потенциала. Такая гора мяса может шугать шпану по всей округе, но против техники не попрешь. Главное — сработать точно. Снова вспомнились слова тренера о холодном разуме и теплом теле.

— Я живой, — сказал себе Кирилл, под писк шагомера преодолевая то ли третий, то ли четвертый километр. — Поэтому мой рассудок холоднее Арктики.

Рассудок-то, возможно, и холодный, но вот мир планеты Тайи явно жарковат. Если вчера Кирилл, еще пребывающий в шоковом состоянии, не слишком обращал внимания на особенности погоды, то сегодня «наслаждался» ими сполна. Во время бега разница в уровне кислорода ощущалась особенно остро, одышка началась чуть не сразу после старта.

Влажный и горячий воздух совсем не приносил облегчения, сколько его не вдыхай, а пот практически сразу пропитал футболку. Форма хорошо держала прохладу при ходьбе, но вот для интенсивных занятий спортом не годилась. Кирилл привык к родному климату Крулевца, к его тяжелому приморскому ветру, пробирающему до костей в любой одежде, к капризности и переменчивости. Здесь же несусветная по меркам северного жителя жара держалась фактически весь год. Ну, что ж, придется привыкать.

Он добежал до северной границы, обогнул закрытую территорию научного поселка и, наконец, достиг места своей вчерашней работы. Оллис, завидев сотрудника, приветливо махнул ему — мол, давай сюда, побеседуем.

— Привет, парень, — Оллис крепко пожал потную руку Кирилла, даже не поморщившись, но затем в открытую вытер ладонь о собственные же штаны. Такая прямота импонировала. — Что, не успел устроиться, а уже нас покидаешь?

— Как знать, — Кирилл еще не совсем отдышался и старался говорить короткими фразами. — Видно будет. Придете?

— А как же, — крякнул Оллис. — Все там будут. Когда еще увидишь, как кто-то кого-то дубасит на совершенно законных основаниях? В последний раз Расим нам такое шоу полгода назад устраивал. Эх, а мне понравилось, как ты вчера пахал, даже жаль терять такого работягу. А вот приятель твой чего-то приуныл.

Оллис кивком вбок указал на Сеню, со страдальческим лицом несущего новую опору — сегодня работа кипела уже над восстановлением забора наукограда. При виде Кирилла Сеня слабо улыбнулся. На его лице читались раздражение и досада. Да-да, Сеня, а ты как думал? Всю жизнь будешь груши околачивать? Такой трудовой лагерь любого оболтуса исправит.