Дмитрий Медведев - Мезозой. Дилогия (СИ)

— Чтоб меня, а это-то здесь откуда?

— Вит очень к нему привязался, — пожала плечами Марья. — Хочет взять его с собой.

— А куда с собой?

— Потом это обсудим, хорошо? Здесь дорога не очень, мне бы не хотелось разрываться на два фронта.

Кирилл перевел взгляд вперед и убедился, что девушка права. Они ушли с наезженного охранниками маршрута и теперь неслись вперед по ухабистой равнине, маневрируя между пугающе глубокими и широкими ямами и неприлично высокими кочками.

Тайяцератопс шумно выдохнул, с каким-то капризным нетерпением, а потом принялся меланхолично мотать рогатой головой то влево, то вправо, грозя попортить обивку как на заднем сиденье, так и на спинке кресла Кирилла.

— Он голодный, — объяснила Марья. — Не успел перед сном объесться — Вит выкрал его из научного городка.

— Скольких людей вы там погубили? — спросил вдруг Кирилл. Марье такая постановка вопроса не понравилась. Она свела брови и сжала губы, помедлив с ответом, а потом, наконец, произнесла, взвешивая каждое слово:

— Столько, сколько нужно, чтобы они прекратили мнить себя богами. Вот-вот начнется массовая эвакуация, пассажирское судно уже на подходе с новой партией рабочих. Полетит назад переполненное, ничего не сделаешь. Да и если сегодня все пройдет гладко, мы освободим для нашего пролетариата еще одну посудину. Будь уверен, она ничуть не меньше той, на которой прилетели мы. Богатеи летают только на таких.

Кирилл перегнулся назад и погладил Яшку по шершавой голове. Животное не реагировало на прикосновения человека и продолжало водить головой туда и обратно, на зависть любому маятнику выдерживая монотонный ритм.

На удивление, кожа ящера была теплой. Или, как минимум, не холодной. Да и не походил он ни капельки на ящериц или черепах. Глаза тайяцератопса были совсем другими — подвижными, живыми, скорее как у млекопитающих. И глупыми.

Из любопытства Кирилл осторожно ухватился за гладкий, точно отполированный рог динозавра и попытался остановить его движение. Это получилось с трудом, сила в шее чешуйчатого теленка таилась недюжинная, это он только кажется безобидным боченком на коротких лапах.

В подтверждение этому Яшка рассвирепел. Ему совсем не понравилось, что кто-то взялся ему помешать. Тайяцератопс мотнул головой вниз, вырвал рог из руки Кирилла и попытался цапнуть руку человека своим внушительных размеров клювом. Кирилл едва успел поднять запястье, иначе оно целиком бы оказалось в пасти ящера.

Тайяцератопс истрактовал это как свою победу и безоговорочную капитуляцию приставучего млекопитающего. Грозно набычившись, он резко поднял голову вверх, как бы подбрасывая рогами невидимого противника, и гулко загудел, замычал, совсем как бычок.

Марья залилась своим звонким колоколистым смехом, а потом к ней присоединился и Кирилл.

— Да он боец! — признал он, отсмеявшись.

— Еще какой, — согласилась Марья. — Бери пример!

— Жаль только, что он таким вот недодинозавром и останется, — с грустью произнес Кирилл.

— Это еще почему?

— Ну, Вит сказал, что…

— Он солгал. Никто Яшку никакой генной инженерией не истязал. До этого было несколько модифицированных животных, но этот — нормальный ящер. Вымахает до такой скотины, рядом с которой бельгийская корова покажется хомячком. Просто Вит знал, что все скоро закончится, и обвел Фэнлоу и его коллег вокруг пальца. Там ведь, по сути, кроме Вита да Ларисы никто ничего в динозаврах не понимал. Орнитолог Вальцман мог бы раскусить подвох, но ему было некогда — он то возился с археоптериксами и рамфоринхами, то изучал предков ихтиорнисов, то баловался с какими-то листочками, обнаруженными палеоботаниками. Высушишь такой, измельчишь — и вуаля, дурь похлеще любой конопли будет. Природа — сильная штука…

Некоторое время они ехали в молчании. Даже Яшка угомонился и смирился с тем, что набить и без того круглое пузо в ближайшие часы не выйдет, и, наконец, уснул. Глубокое сопящее дыхание тайяцератопса умиротворяло. И как только такие шумные животные умудряются спокойно дрыхнуть по ночам? Неужто по лесам и равнинам Номнеса не рыщут кровожадные хищники, ищущие как раз таких вот лежебок? Но, например, дракопельта вполне успешно хоронилась в лесах, будучи защищенной куда хуже Яшки.

Кирилл и сам начал проваливаться в сон. Досадуя из-за беспомощности перед истощением организма, он ничего не мог поделать. Зыбкая грань сна и яви была почти пройдена, когда машина остановилась — так же резко, как начала набирать ход полчаса назад. Инерция швырнула Кирилла вперед, ремень впился в грудь и остановил движение.