Владислав Безлюдный - Великий ламповый поход. Самый теплый и ламповый

Первой модуль подала Алиса. Регистраторша бегло пробежалась по личным данным, сверила с базой, убедившись, что гостья не пребывает в розыске и никому ничего не должна, а затем приняла кристалл у Коперник. Её документы вновь произвели странное впечатление.

Блондинка сначала постукивала пальцами по столу, затем нервно прикусила губу, а потом выдала, – Может вам кофе сделать? В какой отель желаете заселиться? Администрация всё оплатит.

«Ну, теперь-то ты мне всё объяснишь», – подумала Алиса, но промолчала.

Лина же забрала кристалл, и вежливо отказалась от предложенных услуг.

Они вышли из кабинета, и пилот пристально уставилась на напарницу. Дескать, не желаешь ли мне всё объяснить, милочка?

– Я хочу выпить, – выдала Ангелина, схватила за руку шокированную пилотессу и потянула в сторону неоновых огней.

Алиса очнулась в каком-то жутком кабаке, в котором стоял адский смрад. Рядом сидели маларийцы, пьяные в стельку. Из разговора она поняла только то, что те, как обычно, что-то мелют про свободу, конец тирании и про то, что террианскую угрозу надо остановить, пока она не охватила галактику. И всё бы ничего, если бы в центре этого кружка человеконенавистников не сидела Лина.

Более того, она не спорила с заговорщиками, и даже не предлагала свою точку зрения, а вполне очевидно поддерживала их идеи.

– Ярранг! – вопили маларийцы. На их языке это означало «свобода, освобождение». Судя по всему – от «ига» Терры и её союзников.

Самый трезвый из всей компании похлопал Коперник по плечу. – Я рад, что даже в стане врага остались те, кто осознаёт, в какой нелёгкой ситуации остался мой народ! Выпьем же за прекрасную и смелую Ангелину!

Вся компания подняла кружки, чокнулась, а Алису в этот момент «накрыло» новой волной беспамятства.

Как пилот оказалась в центре заговора против собственного государства? Девушка, которая не нарушала даже правил регистрации в портах…

Логики в этом событии было не больше, чем в любом другом поступке Ангелины.

Утром голова не просто болела. Она разваливалась на крохотные осколочки, которые, в свою очередь вновь дробились, и так до самых крохотных субатомарных частиц. Во рту было настолько мерзко, словно Алиса доедала падаль за стервятниками, а потом запивала её болотной водой.

– Какую дрянь мы пили? – спросила она у Лины. Та с трудом подняла голову, – не помню… гокка вроде.

– Что?!!! – Пилот, забыв про адскую боль в висках, вскочила с кровати, – Это же для них алкоголь! А для людей эта гадость – сильнейший наркотик! Дура ты! Зачем ты мне её весь вечер подли…

На этом фраза прервалась. Потому что она осознала, что лежит в ночной рубашке, непонятно, где. Аккуратно сложенные вещи, покоятся на тумбочке. Судя по всему – один из местных отелей.

– Как мы тут очутились-то?

– Ребята привезли, – спокойно ответила Коперник.

– Какие ребята?

Лина так же, без единой эмоции выдала, – как какие? Повстанцы, с которыми мы вчера пили весь вечер.

А ещё у Алисы почему-то жутко зудело плечо. Она дотронулась до болючего места, и поняла, что оно закрыто повязкой, из-под которой проступает кровь. «а это ещё откуда?», подумала она. – «Неужели мы с кем-то дрались, или того хуже – нарвались на патруль?». Она подошла к зеркалу и не без опасения размотала повязку.

Лучше бы там был ожог от лучевой пушки… Вместо него на плече красовалась свежая татуировка – символ ополчения и одно слово «Ярранг»…

Пилот думала только об одном – как добраться до «Эксперта» и свалить. Куда-то, очень далеко, где нет ни повстанцев, ни патрулей, ни дрянной маларийской водки, от которой потом хочется сдохнуть.

Оставалось надеяться на то, что в том кабаке не было лишних ушей и пары камер, записи с которых уже лежат в полиции…

Она то и дело оглядывалась, боясь, что за ними уже послали «хвост». С Линой они за последние два часа перекинулись лишь парой фраз. Коперник понимала – одно лишнее слово, и она остаётся на чужой планете. Одна и без денег. Потому держала язык за зубами. Ей тоже хотелось оказаться в рубке, на мягком кресле. А когда они преодолеют местную атмосферу, можно вытерпеть любые крики Алисы. И даже тапок, запущенный в голову…

В магазин за продуктами они так и не зашли. Хотя провизии на судне оставалось дня на три-максимум. Уж очень не хотелось попадать в объективы камер наблюдения. Хорошо хоть, что у зверья в карантинном блоке есть запас пищи и автоматические кормушки. Хоть они с голоду не сдохнут.