Игорь Зенин - Разбор полетов

Алеся, если ты читала мои книги (а я думаю, что ты их все-таки прочитала), то тебе интересно знать, как и где я узнаю информацию. Ведь ты скрытная. Очень. Рассказываю. Я вычислил того самого Говдеева, о котором говорю в главе "Ночная встреча". В мае этого года я позвонил ему домой. Попробую вспомнить весь разговор.

- Алло, - трубку взяла женщина. Судя по голосу, - жена.

- Здравствуйте. Могу я услышать Владимира Александровича?

- У него нет телефона на работе.

- А как его можно найти? - я прекрасно понимал, что второй раз позвонить я не смогу, не дадут. Действовать нужно было быстро и стремительно.

- Это довольно трудно, - при этих словах она начала подробно рассказывать, как нужно ехать на край города, проходить через вахту, заходить на склады...

- А разве он работает не в центре? Ведь, насколько мне известно, у него своя мастерская и он - творческий деятель, - я откровенно растерялся.

В ответ она рассмеялась искренно, со словами: "Да какая мастерская!", что я опешил.

Алеся, ты понимаешь что это значит? Я читал интервью о его творческих способностях, я мельком видел передачу по телевизору, где его представили как одаренного творческого работника. Творческая мастерская у него была, я знаю точный адрес. И моя задача была узнать только телефон, чтобы прийти и поговорить. С одной из своих знакомых я разговаривал о нем. Она была в той мастерской. Видимо, и ты была в этой мастерской... Эта знакомая сказала так о нем: "Я его воспринимаю как дамского угодника. Достаточно милый мужчина, с которым интересно поговорить". Я скажу точнее - он просто бабник. В самом плохом смысле этого слова. Я прекрасно помню те дни, когда вы встречались. Энергетический удар от вашего взаимодействия был такой, что я чуть не падал. Какая разница, как ударить человека - резиновой дубиной, молотком или таким способом? Не обижайся на меня за эти слова, прошу тебя. Просто мне обидно. Обидно, что так произошло. А сейчас он торгует сыром. Не самая плохая работа, я не спорю. И не известно мне, почему он лишился своей мастерской. Я пишу только факты. Мое мнение о нем - я его презираю. Презираю за то, что он просто гад. Гад по жизни. Заикающийся недоумок. Мне так и не удалось увидеть его творчество. Гнусно, что такие творческие субъекты живут у нас в городе... Другими словами, поговорить с ним я так и не смог. Стремительного и неожиданного визита у меня не получилось. А ехать на край города к нему мне не захотелось.

Следующий разговор у меня произошел с одной из твоих коллег. Она была твоей подружкой. Мне неизвестно, разговаривала ты с ней после этого, или нет. В общем, слушай. Мы встретились с ней в одном из сквериков в центре города. Я сказал, что любил тебя. Что ты стала меня ненавидеть в течение суток по непонятным для меня причинам. Она рассказала, что заходила в гости к тебе в феврале. Ты ей сказала, что собираешься замуж. И ты ей показывала фотографии своего жениха. Сказала, что часто ездишь в Екатеринбург, поскольку там находится твой жених, с которым ты познакомилась во время первой практики год назад. Я описал того самого очкастого мальчика, с которым видел тебя в годовщину твоего признания. Описания совпали. Назвала она и то учреждение, в котором ты работала. В конце разговора я извинился перед подружкой, за то, что отнял время, сказав при этом: "Пойми меня правильно - я очень ее любил. Люблю и сейчас. И буду любить ее еще очень долго. Поэтому мне важно знать, что и как с ней происходило".

После этого, я, естественно, позвонил в справочное междугородней связи. Через полчаса я разговаривал с начальником отдела, где ты работала на практике в прошлом году, и в этом. Отозвалась она о тебе хорошо. Назвала она и твоего куратора, твоего наставника по работе. Так я узнал имя и фамилию того, с кем ты спала, когда я корчился об боли. Это описано в "Луче", глава "Прощальный вечер":

"В эти дни, меня стало буквально рвать на части. Я не находил себе места. Только поздно вечером я смог разобраться в своих эмоциях - Алеся с кем-то занималась сексом. Просто так. По биовизору я увидел ее безразличное лицо, рядом свечи. Интимная обстановка... И сам по себе раздался голос внутри меня: "Прощальный вечер"...

Алеся... Я знаю, когда ты это будешь читать, тебе будет очень больно... Я не знаю, что сделать иначе, как сделать иначе... Прости меня... за это... Прости, пожалуйста... Судя по всему, ты сама так хочешь. Объяснения будут ниже. Сейчас (пишу я это 16 Января 2003 г.) мне легко и просто сказать, что я люблю тебя... Продолжу повествование лета 2002 года.